Цитаты Артём

Лучше быть немножко потерпевшими, чем сильно пострадавшими.

— Солидное рубилово! — оценил Артем, разглядывая залитый кровью зал.
— Нельзя выкладывать весь свой словарный запас одним предложением, — язвительно бросил Мечеслав.

— Как доехал?
— Нормально.
— Не укачало?
— Мам, я же говорил, меня не укачивает.
— Тогда в Аршане укачало.
— Мне было пять лет! Сколько раз говорил…

Спасибочки, ***ь!

Как думаешь, Жень? Раньше-то, наверное, город шумел, должен был шуметь. Все эти машины тарахтели, сигналили друг другу! И люди хором галдели. Потому что каждому нужно было сказать свое больше, чем другим; и эхо еще от этих домов, как от скал… А сейчас вот заткнулись все. Оказалось, ничего важного. Обидно только, что попрощаться не все успели. А об остальном можно было и вовсе не говорить.

Нельзя сейчас сдохнуть. Сейчас — уже рано.

— Система?! Люди от голода своих детей жрут!
— И что?! Это не нам нравится жрать ваших детей. Это вам нравится жрать ваших детей. И нам не нравится, что вы жрёте своих детей. Нам нравится просто править вами. Но если мы хотим вами править, мы вынуждены позволить вам жрать ваших детей!

— Слышь ты, Монгол Шуудан. Да меня только сегодня два раза чуть не грохнули!
— [наставляя на Артёма автомат] Хватит!
— Три.

— Савельич в белых тапочках по кладбищу идет… — нараспев, с завываниями начал декламировать Темка.
— И кто его дождется… — подхватил Ромыч.
— Тот полный идиот! — закончил Макс.

— Да маньяк ваш Савелич! На свиданку заманивает, — равнодушно прокомментировал Максим.
— А вдруг он оборотень? Они придут, а он давай превращаться! — предположил Ромыч.
— Интересно, в кого? — встрял Темка.
— Да в хомячка! — засмеялся Макс. — Хомячок-оборотень! Что может быть страшнее!

Я помню столько лишних вещей… И не могу вспомнить главного: маминого лица. Она умерла почти сразу после войны… Как я мечтал вспомнить её лицо! Её взгляд. Вспомнить, как она шептала мне, чтобы я ничего не боялся. Душу был готов за это отдать. Я и отдал.

Война уже началась и не прекратится, пока в метро останется хоть кто-то живой. Все, кто пытается остановить ее, пытаются остановить ураган руками.

Никто не знает, что уготовит нам следующий день. Он просто наступает и все.

Какой-то мудрец сказал: «Если мы не покончим с войнами, войны покончат с нами». И я сумел остановить хотя бы одну войну. Я не могу точно объяснить, почему я пощадил чёрных, но я понял главное: мои кошмары, в которых я видел чёрных, были их попыткой связаться со мной. Не знаю, стал ли я первым человеком, с которым они установили контакт, но я точно не буду последним. И будущее, наше будущее, расстилается перед нами, как бесконечный туннель метро. И может быть, однажды, мы заслужим свет в конце этого тоннеля…

Случайно бывает так редко.

— Врёте?
— Если бы я врала, я бы обманывала.
— В чём разница?
— В элегантности. Слово «обман» куда элегантнее слова «враньё». Врать — ещё к лицу двадцатилетним мальчикам. Сорокачетырёхлетняя женщина во вранье будет выглядеть нелепо. Она может позволить себе только обман. И то лишь изредка. В качестве вечернего наряда в компании взрослых мужчин, уже давно знающих, что не всё то Англия, что тауэр.

Знаешь, чем мужской эгоизм отличается от женского? Мужчина хочет жить для себя, а женщина хочет, чтобы мужчина жил для нее.

Стоит присмотреться к настоящему преступлению, и вы найдете не страдающего Отелло, а лишь пьяного мужа, приревновавшего супругу к соседу; не благородного Гамлета, а коварного охотника за наследством; не пылкого Ромео, а банального соблазнителя.Правда всегда грязнее фантазии.

Главное — не терять крылья.

Ну мы же не требуем, чтобы в этой жизни каждый человек нашел призвание в музыке. Тогда почему же мы требуем, чтобы все обязательно были счастливы в браке?