Цитаты Шерлока Холмса

Человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой чердак. Он возьмет лишь то, что ему понадобиться для работы и все разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены…

— Я прочитал содержимое. Пропавший человек, Люк Рердон. Метр пятьдесят. Рыжеволосый. Нет передних зубов… Дело раскрыто! Вы не её тип. Ей нужен рыжий гном.
— Карлик.
— Так вы согласны?
— Не согласен. Тут дело не в выборе слова. Вы извращаете размеры невысоких людей.
— Я сказал лишнее, я не хотел вас обидеть.

— Это моя жилетка?!
— Я думал, мы решили, что она вам мала.
— Дайте её мне!
— Мы договорились, она…
— Я передумал.

— Судя по всему, у тебя перерыв между двумя делами.
— А у тебя между мужьями.

Изучение Лондона — моя страсть…

Мы — разведчики в неприятельском лагере.

— Как вы думаете, где был я?
— Также не двигались с места.
— Напротив, я был в Девоншире.
— Мысленно?
— Именно. Мое тело оставалось в этом кресле и, как я, к сожалению, вижу, истребило в мое отсутствие две больших кружки кофе и невероятное количество табаку.

Я человек опытный и знаю, что женское непосредственное чутье может быть иногда ценнее всяких логических выводов.

«Когда подать обед, мистер Холмс?» – спрашивает миссис Хадсон. «В семь тридцать послезавтра», – отвечает он.

— Что Вы делаете?
— Не видите? Стреляю.
— Странный способ украшать дом монограммой королевы.
— Мне скучно, Ватсон.
— Надымили. Испортили стенку. Что Вы скажите хозяйке?
— Ничего не скажу. Завешу ковром, она и не увидит. Ведь Вы мне дадите ковер?
— Не дам.
— Ватсон, перестаньте злиться. Проиграли на бильярде и теперь срываете на мне свое плохое настроение. Здесь явно не хватает двух точек…

— Самый совершенный в мире мозг ржавеет без дела. Ватсон, хотите заняться дедукцией? Подите сюда. Вон идет джентльмен. Что Вы можете о нем сказать?
— Ну… это лондонец. Идет привычной дорогой, не оглядываясь по сторонам.
— Логично.
— Человек зажиточный, хорошего аппетита. Это видно по одежде и по брюшку.
— Браво! Еще одно очко в Вашу пользу.
— Пожалуй все.
— Я могу еще кое-что добавить: ему 48 лет, он женат, имеет сына, очень любит свою собаку — рыжего сеттера и работает в министерстве иностранных дел.
[Обалденный взгляд Ватсона]
— После истории с часами я готов верить всему, что Вы скажите…. но черт возьми… КАК?
— Нет ничего проще, дорогой Ватсон, дело в том, что этот человек — мой родной брат Майкрофт Холмс… Ха-ха-ха-ха.
— Ха-ха. Вы разыграли меня, Холмс. Но я сам виноват, не надо быть таким легковерным. А если серьезно, Холмс, вон идет человек самой заурядной внешности. Вот, который переходит улицу. Ну вот, что Вы о нем можете сказать?
— Об этом моряке, отставном сержанте?
— А, он уже отставной сержант? Наверное это Ваш родной брат.. Ха-ха.
— Ха-ха.
— Как Вам не стыдно, Холмс, Вы пользуетесь тем, что Вас нельзя проверить и морочите мне голову. Ха-ха.
— Ха-ха.
[входит миссис Хадсон]
— Мистер Холмс, к вам посыльный. По виду отставной сержант.

— «Если захламленный стол признак загроможденного разума, то что же тогда значит пустой стол?»
— Кто это сказал?
— Эйнштейн.
— Этот парень… Знаешь, если бы он не был занят разгадкой вселенной, он точно мог бы придумывать цитаты для магнитиков на холодильник.

— Как вы поняли, что я врач?
— К ручке вашего чемодана была примотана хирургическая нить.
— А про Сирию?
— Наручные часы отстают на шесть часов. Три дня назад в Сирии разбомбили госпиталь. Команда медиков-волонтеров только что вернулась… Вы же работали вместе с ними? Кроме того… [наклоняется к Вато] от тебя все ещё пахнет порохом. Смесь гексогена и алюминия. Довольна?

— Мы должны быть партнёрами.
— Да. Так будь моим партнёром.

Люблю что‑нибудь почитать, когда мне скучно! Например, паспорт.

― Это неприятная мысль, Джон, но у меня иногда возникает кошмарное чувство, что все мы просто люди.
― Даже ты?
― Нет. Даже ты.

В какой момент тропа, по которой мы идём, застывает у наших ног? Когда дорога превращается в реку, имеющую лишь один исход?

Хочешь меня осудить? Учти, что у меня топор.

— Я хочу задать вам вопрос о прошлом.
— Круто. Стойте здесь, я уйду к себе, запрусь. Удостоверьтесь, что я не слышу, и валяйте.

При всем уважении, проблема не в том, как просить, а в том что ты просишь. Человека нельзя попросить подчиниться, этого надо требовать. Твоей маме не понравиться, но это хотя бы принесёт человек, которого она любит.