— Послушай, Саша, я уже не тот, кем ты меня помнишь. И, если для тебя это что-то значит, прости. Хорошая одежда.
— Конечно, она же твоя.
— Я знаю. Просто нравится. Мальчик тоже хороший.
— Да. Конечно. Он тоже твой.
— История повторяется.
— Это наше с тобой дело. Оставь их.
— Нет, это тебе надо было всё оставить. Твой сын — просто несчастный случай. Я хотел пристрелить тебя. Но ты все это принял так близко к сердцу. Почему тебе просто не покончить с собой?
— Ты не был отцом.
— Но братом я был.
— А я была сестрой.
— Эй, детка. Саша, какого черта ты тут делаешь?
— Да, Арчер. Я без приглашения. Милый, ты в порядке?
— Да, спасибо.
— Саша, детка. Я Кастор, а это рядом с тобой Арчер.
— А я так и подумала Арчер… Не смешно. Может, вы все опустите свои пушки?
— Опустить чертову пушку? Пушки, пушки, пушки… Виу, бах — бах и мы все трупы.
— Ну, как всегда. Меня чуть не изнасиловали, и я же и виновата?
— Нет, не ты. Ты не была такой до смерти Майка. Прячешься за чужим лицом. Думаешь, так не будет больно. А пока скажи у тебя есть защита?
— Ты имеешь в виду резинку, презик?
— Защита. [Кастор делает движение кистью и в ней заметен открытый нож — бабочка] Вот твоя защита. В другой раз когда Лекс спустит штаны, воткни ему в бедро и поверни, чтобы рана не закрылась. Теперь бери его и проваливай отсюда.
Если бы я тебя не любил, братец, давно бы убил.
Как тут не проснёшься, когда сдирают твоё лицо!
Тогда, план «Б»: давай убьём друг друга.
Но помни: когда ты будешь смотреть в зеркало, ты будешь видеть моё лицо!
— Дружище.
— Бывали и лучшие времена.
— Никак не могу понять, что я больше ненавижу: твое лицо или твое тело. Но мне нравится трахать твою жену.
Моя жизнь… Я хочу любви, которая изменит всю мою жизнь.
Вранье, недоверие, недомолвки — это уже настоящий брак.
