— Мои швы тоже оставляют желать лучшего, так что..
— Ничего. Всё нормально. Всё равно открытые купальники мне никогда не шли.
— Я не могу поверить, что ты сделала такое. Одно дело — оставаться в сознании во время собственной операции, но проводить её моими неуклюжими руками совсем другое. Ты невероятно смелая. Я ещё не видел, чтобы кто-то настолько превозмогал боль.
— Тяжёлую часть сделал ты.
— Едва ли.
— Нянчишься со мной, Джулиан.
— Да. Ты права.
— Кейтлин, я смогу вылечить тебя.
— Ты уже пытался.
— Тогда я постараюсь лучше. Мне плевать, сколько по времени это займёт. Мне плевать, что нужно будет сделать. Я клянусь, что я найду лекарство. Кейтлин, я люблю тебя.
— Думая о Ха-Эре, я вспоминаю историю, рассказанную Джоном Ленонном. Когда Леннону было пять лет, учитель попросил его написать, кем он хочет стать, когда вырастет. Он написал: «Счастливым.». Учитель сказал, что он не понял задание. А Леннон сказал, что учитель не понял жизнь. Ха-Эр понимал жизнь. Он не был гением у него не было суперскорости, но когда мы в нём нуждались — он стал нашим героем. Моим героем.
— И моим.
— Молодец, приятель.
— Ха-Эр, спасибо что верил в меня.
— Кейтлин, я люблю тебя.
— Я не люблю тебя, Джулиан. И никогда не любила. Я никого из вас не любила.
— Вы проникли на нашу землю и будете отправлены на арену для казни.
— Что? А где тут табличка «Посторонние будут казнены»? Было бы очень кстати, знаешь ли.
— Вы что, всегда так неорганизованно работаете?
— У безумия свои правила, смотри и учись.
