Допустим, ты бросаешь монету: она может выпасть орлом или решкой, и, пока она не легла, ты не знаешь, что выпадет. Если выпал орёл, это значит, что другая возможность не реализовалась. До этого момента оба исхода были равновозможны.
Цитаты из книги «Северное сияние (Золотой компас)»
— С какой стати ей слушать? — сказал он. — Из-за чего здоровому легкомысленному ребенку интересоваться глубоко теологической загадкой?
Тут ведь как: ты либо живой, либо мертвый. А есть еще недобитые, это страшней всего.
Стыдитесь! Пусть даже храбрость вам изменяет, но как же можно вот так, на глазах у всех труса праздновать?
Насколько я понимаю, Святая церковь учит, что есть два мира: тот, который мы видим, слышим и осязаем, и другой, неземной — мир рая и ада. Барнард и Стокс были… Как бы это выразиться… Теологи-отступники, утверждавшие, что существуют множество других миров, подобных нашему, — не ад и не рай, а материальные и грешные миры. Они рядом, но невидимы и недоступны. Святая церковь, естественно, осудила эту мерзкую ересь. Барнарда и Стокса заставили замолчать.
Мне сейчас хорошо — и ладно. Ну его, будущее это. Пусть будет только то, что сейчас, понимаешь?
Есть любопытное пророчество об этом ребёнке: ей предназначено судьбой положить конец судьбе.
Мы все подчиняемся судьбам. Но должны действовать так, как если бы этого не было или умрем от отчаяния.
У нас, стариков, за молодых душа ноет, а молодые ноют, что мы их душим, и ничего тут не попишешь.
Вопрос стоял так: что хуже — такого рода действия с нашей стороны или последствия бездействия.
Хотеньем горю не поможешь. Что толку хотеть?
Пойми, детка, на плечи магистра легло страшное бремя, бремя принятия решений. И при этом, чтобы он ни выбрал, любой его шаг сулил только беду. Значит, надо было сделать такой шаг, который повлек бы за собой меньшее зло.
Мы не властны над своими судьбами. Но сознавать это каждую минуту было бы слишком горько.
Не мы выбираем время своего прихода в этот мир.
Такова уж стариковская доля — тревожиться за молодых. А удел молодых — презирать стариковские тревоги.
Если человек часто и удачно врет, это отнюдь не означает, что у него богатая фантазия. Более того, чем меньше у человека воображения, тем больше его вранье похоже на правду, ведь в нем столько неподдельной, чистоглазой искренности!
Что бы ни увидели люди, они хотят это разрушить, Лира. Вот — первородный грех.
Если ты заядлая лгунья, это не значит, что у тебя сильное воображение. Умелые лжецы зачастую вообще лишены воображения — это и позволяет им простодушно верить в свои вымыслы.
Когда мы молоды, то с такой легкостью произносим слово «навсегда»! Тогда мы уверены, что наш мир всегда будет таким, каков он сейчас. А это не так. Годы идут…
Естество свое мы изменить не властны. Мы властны лишь над своими поступками.
