Ей была интересна цель. Люди готовы писать на стенах по любому поводу. Принцип же: «Я здесь был». Многие называют это вандализмом, другие определяют это как «внутригородское искусство», или, как сказал писатель, которого она однажды видела в «Ночном шоу» — как же он это назвал? — новой формой урбанизированного абстрактного экспрессионизма или как-то вроде этого. Но ей казалось, основным смыслом таких надписей является то, что люди — и в особенности дети — нуждаются во внимании, которого им не достается; они хотят напомнить другим о своем существовании. Взрослые прикрепляют таблички со своими именами на собственные автомашины, дома, почтовые ящики или устанавливают указатели даже посреди лужаек, примыкающих к их виллам. Та же цель преследуется с помощью именных чеков, медных табличек на рабочих столах и пластиковых, на дверях офисов, а также вышитых вензелей на носовых платках и одежде. В той или иной мере все эти примеры подходят под тоже определение: «Это я. Я это сделал. Я здесь был.»
Цитаты из книги «Пятница, 13-е»
Они продолжали уверять друг друга в том, что их чувства должны продолжаться, но, по правде говоря, уже были уверены, что это невозможно, ведь очень скоро они разъедутся по разным штатам, поступят в разные колледжи, будут встречать разных людей… Честно сказать, это должно было произойти. Они оба это прекрасно понимали, и их отношения находились в том же состоянии, что и бомба, каждую минуту готовая взорваться.
Взобравшись на этого «монстра», он разъезжал ничуть не хуже Поля Ревира, выкрикивая при этом что-то из Евангелия, как бы выполняя повеления Божии — ну, прямо современный Джонатан Эдуардз, проповедующий грешников и предостерегающий таковых о Гневе Божием. Никто его, конечно, не слушал, а если прислушивался, то немедленно звал на помощь шерифа или офицера полиции Дорфа, чтобы представители власти отправили несостоявшегося проповедника куда-нибудь проспаться.
Он объяснял им их работу в точности как сержант, обучающий в армии новобранцев. Кристи выглядел слишком уж деловым и нервным в своем желании, чтобы все было сделано в ту же секунду, и казалось, чем быстрее ты выполнишь его задание, тем быстрее он придумает тебе новое, опять-таки требующее безотлагательности.
Двое из их компании пели совсем другую песню, один вообще не помнил ни единого слова, но глаза у всех одинаково горели от удовольствия.
Ее начало по-настоящему интересовать, почему он попросил ее остаться. Было ли это потому, что он хотел восстановить отношения между ними, или только из-за того, что ему требовалась еще одна живая душа, еще одна пара рабочих рук, чтобы довести приготовление лагеря до конца.
Она подумала, как прекрасно было бы, если дождь продолжался всю ночь и не ослабел на утро. Тогда никто не смог бы заставить их опять вкалывать.
— А там не говорят еще, что здесь все кишмя кишит самыми ядовитыми змеями, а в озере нельзя проплыть и метра не наткнувшись на крокодила? — ехидно спросила она.
— Не-а, — в тон ей ответил Нед. — Крокодилы живут здесь прямо в коттеджах.
Время оказывает незначительное воздействие на маленькие города — здесь, практически, ничего не изменяется. А если какие перемены и происходят, то разве что сами городишки становятся все меньше и меньше. Дети подрастают и уезжают в большие города навстречу большим заботам. Ну, а те, что остаются, понемногу возрождают старые умирающие традиции, вливая в них долю свежей крови — не такую большую, как порция геритола, но равную хотя бы маленькой рюмочке тоника. Но и этого вполне достаточно, чтобы жизнь в таком городке продолжалась.
Это просто поразило ее; чувство юмора Недди привлекало ее больше, чем плюсы других ребят, которые курсировали вокруг нее как катера боевого охранения.
Его ребячество вместо того, чтобы надоедать, все-таки вызывало в ней симпатию. Нед напоминал маленького ребенка, делающего пузыри из слюны только для того, чтобы привлечь к себе внимание. В одно и то же время это и раздражало и привлекало.
Но, увы, в обозримом пространстве не было ни единой машины. Город казался вымершим.
— Ну что ж, ты хотела мира и спокойствия, так вот и получай их, — съязвила она самой себе.
Это было бы неэротично говорить ей о том, что надо защищать себя от разных случайностей.
Когда-то ей хотелось по-настоящему научиться играть на гитаре, но выучила она только несколько аккордов: С, Am, F и G. Достаточно знать эти четыре и уже можно играть огромное количество разных песен, что она и делала на множестве вечеринок, заставляя окружающих думать, что прекрасно знает всю музыкальную грамоту.
За двадцать с лишним лет история все-таки выжила, передаваясь из уст в уста, прямо как будто была индийским мифом. Да и выжила она потому, что в ней были все необходимые для мифа компоненты. Ее суть заключалась в том, что в Кэмп-Кристал-Лейке — только местные называли его Лагерем крови — произошла леденящая душу история. Ну а главное для подобных локальных легенд — это загадка. В данном случае загадка заключалась в том, что никто так и не выяснил, кто вызвал там смерти и почему он это сделал.
Чем больше тот околачивался вокруг Бренды, тем глупее становились его шутки. Всем уже было ясно, что Нед влюблен в эту девушку, но парень вел себя так, будто был несмышленым ребенком. Кажется, если бы у Бренды были косички, то он не нашел бы ничего лучшего, как обмакнуть их в банку с чернилами.
Дорфу задержание безумца давало возможность представить себя настоящим полицейским. Нельзя ведь ощущать себя представителем закона, если ты не арестовываешь кого-нибудь, а Дорфу это чувство было просто необходимо.
«Стеномарательство», «граффити» более распространено в крупных городах, хотя и в маленьких городишках, пусть и очень редко, но тоже встречается. И если это вдруг происходит, то можно быть уверенным, — здесь приложил руку «гость» из большого города. В малых населенных пунктах менее остро стоит проблема идентификации личности. Люди знают друг друга в лицо и не боятся потерять пару минут на то, чтобы, заметив своего знакомого, поприветствовать его. В более же крупных — промышленных центрах — ты сам часто теряешься в толпе.
Ее не привлекала перспектива не иметь сексуальных отношений до тех пор, пока она не выйдет замуж. Секс — это секс, а любовь — это любовь. Конечно, в идеале они должны сопутствовать друг другу. Но если ты кого-то любишь, это еще не причина обязательно выходить за него замуж. Это может послужить подоплекой для сексуального контакта; но для того, чтобы выходить замуж или иметь какие-то серьезные отношения, необходимо нечто большее, нежели просто обоюдное влечение. Кажется, каждый второй или третий брак в наши дни кончается разводом, а ей вовсе не хотелось принимать участие в этой не слишком веселой статистике.
Может быть, если бы побольше людей было бы романтиками, то много большее их число жило бы сейчас в мире друг с другом.
