Я читал того американского писателя. Странный тип по имени По, если мне не изменяет память. Очень меланхолические, болезненно-мрачные сочинения, местами просто патологически жуткие. В целом не особо хорошие, но очень американские в каком-то неопределимом смысле.
Цитаты из книги «Террор»
Маленький человечек гораздо опаснее, когда рядом с ним находится здоровенный идиот.
«Чертов болван», — добавляет он мысленно, но достаточно громко, чтобы молодой лейтенант мог без труда расслышать непроизнесенные слова.
Может, начитанность — своего рода проклятие, вот и всё. Может, человеку лучше жить своим умом.
Время… Время с большой буквы… гораздо протяженнее, чем мы в силах себе представить.
Свободные для навигации прибрежные воды, по заверениям сэра Джона, находились всего в тридцати или пятидесяти милях впереди. Они с таким же успехом могли находиться на луне.
Проблема взаимоотношений учителя и ученика, не в первый раз осознал он, заключается в том, что они всегда остаются неизменными, когда все вокруг меняется.
Все мы поедатели душ.
– Возможно, в этом году лед растает гораздо сильнее, чем в сорок шестом.
– Возможно, у меня из задницы выскочит стая мартышек.
Медицинская наука никогда не проникнет в сокровенные тайники души человеческой, даже через миллионы лет прогресса.
Если действительно существует богиня вроде Седны, которая правит миром, её настоящее имя — Ирония Судьбы.
Люди знали. Крозье знал, что они знают. Они знали, что там на льду Дьявол, а не какой-то арктический медведь небывало крупных размеров. Капитан Фрэнсис Крозье не считал такое мнение ошибочным – несмотря на все свои презрительные высказывания, сделанные сегодня вечером за стаканом бренди в обществе капитана Фицджеймса, – но он знал еще одно, чего люди не знали, а именно: что Дьявол, пытающийся уничтожить их здесь, в Царстве Дьявола, это не только белое мохнатое чудовище, убивающее и пожирающее людей одного за другим, но всё, абсолютно всё здесь: неослабевающие холода, сдавливающие корабли льды, электрические бури, странное отсутствие тюленей, китов, птиц, моржей и сухопутных животных, неумолимое наступление пака, айсберги, передвигающиеся по белому замерзшему морю, но не оставляющие ни единой узкой полосы открытой воды за собой, внезапные мощные содрогания ледяного поля, сопровождающиеся появлением торосных гряд, пляшущие звезды, халтурно запаянные банки с продуктами, теперь превратившимися в отраву, так и не наступившее лето, так и не открывшиеся проходы – решительно все. Чудовище во льдах являлось просто-напросто еще одним воплощением Дьявола, который хотел их смерти. И хотел, чтобы они страдали.
Читающие люди очень впечатлительны и чувствительны.
Настойка лобелии являлась самым сильным стимулирующим средством для дыхательных органов, остававшимся в моей опустошенной аптечке, — средством, в которое безгранично верил доктор Педди. «Оно воскресило бы и Христа на день раньше», — в подпитии частенько повторял Педди, поминая имя Господа всуе.
Они назвали горы именами своих друзей и покровителей. Они нарекли два вулкана, видневшихся на горизонте, в честь своих кораблей — вот этих самых кораблей, — дав дымящимся горам названия Террор и Эребус. Крозье удивило, что они не назвали какой-нибудь значительный географический объект в честь корабельного кота.
Когда у Тома Блэнки сломалась третья по счету деревянная нога, он понял, что это конец.
Капитан «Террора» часто думал о том, что не знает о будущем ничего – кроме того, что его корабль и «Эребус» уже никогда не пойдут ни под паром, ни под парусами, – но потом напоминал себе, что одно он все-таки знает наверняка: когда у него кончатся запасы виски, Френсис Родон Мойра Крозье пустит себе пулю в висок.
Менее разборчивый и более бессовестный капитан-пьяница заявил бы о своих правах на ром, предназначенный для матросов. Но Френсис Крозье не любил ром. Никогда не любил. Он пил виски, и когда виски закончится, закончится и его жизнь.
Крозье знал, что уже давно стал такого рода пьяницей, для которого количество всегда важнее качества.
Он настолько смирился с неизбежной скорой смертью, что мысль о возможном спасении показалась почти мучительной.
