Волкодав не стал вытаскивать поясной нож, просто потому, что в его роду не держали обычая даже за самые поносные речи платить сразу клинком. Слова — почти всякие — можно и отозвать. А вот разящего лезвия с полдороги не отзовёшь.
Цитаты из книги «Волкодав. Мир по дороге»
Меня не называли ни лентяем, ни неумехой, я обещал стать неплохим хлебопёком, но не вдохновенным мастером, как мои предки, а всего лишь тенью в череде пекарей Даари. В нашем промысле мне был отмерен предел, и я понимал, что всю жизнь буду биться об этот предел. Словно курица, вздумавшая летать. А в жреческом деле я не чувствовал над собой непреодолимого свода. Я хотел летать, как они…
Когда речь шла о безнадёжной затее, сегваны предлагали вычерпать море, венны — натаскать воды решетом, арранты — переспорить жреца.
Кто в бой идёт за погибелью, тот её только и находит, а мы пришли за победой.
У горца было лицо человека, которому нечего осталось терять. Человека с таким взглядом лучше не покидать одного, особенно когда предстоит вести разговор и что-то решать. Пришибленный горем кажется потерянным и ко всему равнодушным, но это обманчивое впечатление. Нечаянное слово может стать каплей, которая сломает запруду, и человек наворотит дел.
— Ты можешь представить, чтобы самый проклинаемый живодёр и насильник открывал глаза поутру и с удовлетворением думал: о-о-о, какой я злодей, какая гнилая и чёрная у меня душа!
Волкодав честно попытался представить. Не получилось.
— И не получится, — кивнула степная жрица. — Все рождаются чистыми и добрыми, все зовут мамку и просят не крови, а молока… И после, даже когда творят жуткие злодеяния, каждый сам для себя — правильный и хороший. Мы придумываем настолько изощрённые оправдания, что только диву даёшься, и всё ради того, чтобы ладить с собственной совестью. Если это перестаёт получаться, человек лезет в петлю.
Жадность и страх. Вот всё зло этого мира.
Он перестал следить за лицедеями и принялся рассматривать народ. Зрители, по крайней мере, испытывали не наигранные, а настоящие чувства. На них куда любопытней было смотреть.
Присутствуй во всём, что ты делаешь, каким бы незначительным это дело тебе ни казалось.
Не хвались, что силён, встретишь более сильного.
Когда обещают плоды без трудов, это ложь.
На лёгком пути ты награды себе не найдёшь.
— У нас, — сказал Волкодав, — говорят так: если сам напортачил, на советчиков не пеняй.
Когда болит, неизменно кажется, что нынешняя боль — навсегда. Но она проходит.
— Удивительна твоя молитва, — сказал Гартешкел.
Все обернулись к нему, и он пояснил:
— Ты ни о чём не просил своё Божество, — подумал и добавил: — И не утверждал превосходства Лунной веры над прочими…
Если перебрать хоть половину того, что способна подкинуть жизнь, удивляться разучишься напрочь.
Пусть даже мне хочется сдаться на каждом шагу,
Я тех, кто поверил в меня, подвести не могу.
Можно бить колуном по полену. А можно — поленом по колуну. Итог будет один: полено расколется.
Кто хочет что-то сделать, тот делает. А кто не хочет, придумывает отговорки.
Людям свойственно чувствовать, где дарёная власть, а где настоящая.
— Ты непобедим. Пока сам не объявишь, что побеждён.
Иригойен взял его за руку:
— Когда ты так говоришь, эти слова кажутся камнями, по которым можно идти…
