Он состарился, не ощутив вкуса жизни — точно кусок мяса, так и сгнивший на полке кладовой.
Цитаты из книги «Пидор»
Вот только не надо мне этой «Мудрости Востока». Вот сидит такой святой старец, а сука-репортер приходит брать у него интервью. А он сидит и жует себе бетель. А потом говорит какому-нибудь своему служке: «Ступай к Святому Колодцу, принеси мне ковшик настойки опия. Я сейчас буду постигать Мудрость Востока».
И вот он пьет свою настойку, и входит в легкий транс, и вступает в космический контакт — у нас это называется «откидон». Репортер говорит: «Будет ли война с Россией, махатма? Уничтожит ли коммунизм весь цивилизованный мир? Бессмертна ли душа? Существует ли Бог?».
Махатма открывает глаза, плотно сжимает губы и выхаркивает ноздрями две красные струи бетеля. И отвечает: «А откуда я знаю, *** твою мать?». Ты только подумай — это и есть вся Мудрость Востока. Западный человек надеется, что существует какой-то секрет, который можно разгадать. А Восток ему отвечает: «А откуда я знаю, *** твою мать?».
Он может наслаждаться плодами своей ядовитой стервозности и одновременно видеть себя святым.
Мур улыбнулся своему отражению во внутреннем зеркале — улыбкой без тени тепла, но не холодной: бессмысленной улыбкой сенильного тлена, которой впору только вставные зубы, улыбкой состарившегося человека, необратимо поглупевшего в одиночном заточении исключительной любви к самому себе.
Как и многие бездельники, он терпеть не может, если кто-то покушается на его время. Близких друзей у него нет. Точно назначать встречи он не любит. Ему не нравится чувствовать, что кто-то от него чего-то ожидает. Ему хочется жить вообще без всякого давления извне — насколько это возможно.
… Аллертон не был настроен холодно или враждебно — для него Ли просто не существовало.
Заводишь друзей — теряешь деньги.
… я мог бы уничтожить себя, покончить с существованием, не предлагавшим, казалось, ничего, кроме нелепых страданий и унижения.
Если механизм шахмат понять полностью, исход партии можно предсказать после первого же хода.
Он смертельно ненавидел этих глупых, заурядных, не одобряющих его людишек, не позволяющих ему делать то, что он хочет. «Настанет день, и я смогу все делать по-своему, — говорил он себе. — И если какой-нибудь сукин сын вздумает до меня ***ываться, его выловят потом из реки».
Привычка к еде — самая худшая наркомания.
Мое прошлое — отравленная река, и мне еще повезло, что я выбрался из нее на берег.
… Жить — мой долг. Я должен нести свою ношу гордо.
Ни один человек на свете поистине не одинок. Ты — часть всего живущего. Трудность в том, чтобы убедить кого-то другого, что он, на самом деле, — часть тебя.