Проза — матч целиком, стихотворение — только голы и голевые ситуации.
36 красивых цитат про прозу
Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.
… Разница между прозой и изящной словесностью — это разница между пехотой и ВВС. По существу их операций.
— Вы заражаете моросящей своей меланхолией.
— Мне очень жаль.
— Что вы! Это приятно. Иногда. Когда хочется отдыха. У вас сам голос уже спать кладет. Я вам – огня, вы мне – лавандовость. Приятный обмен. Лежать в кровати, что будет пахнуть гербарием, и рассказывать вам чепуху о… не знаю…
— О ваших девушках.
— Да. И слушать ваши советы.
— И им не следовать.
Проза есть пересказанная поэзия.
Сегодня не воскресенье.
Сегодня не детство.
Мы больше не дети.
И смех более — маска.
Душа влюбленного, любимой понимая душу,
Летит по небу вместе с ней, вдали от прозы суши.
По сравнению с любовью даже поэзия кажется прозой.
Стихи хороши тем, что в них можно завуалировать то, что ты никогда бы не осмелился выразить вслух прозой.
Пушкинские персонажи немногословны. Они не произносят длинных речей, говорят только то, что нужно по ходу действия, причем каждая реплика характерна для данного лица и данной ситуации.
Писатель оставляет после себя не то, что он хотел написать, а то, что он написал.
Не читайте стихи как прозу. Поэзия — не информация. Информация стихотворения заключена в его мелодии.
Стихи и проза для меня подобны трипу: это путешествие в мечтах, сюрреализм, достижение некоего пика.
Первым поэтом был тот, кто сравнил женщину с цветком, а первым прозаиком – тот, кто сравнил ее с другой женщиной.
Нет на свете дела труднее, чем писать простую, честную прозу о человеке.
В конце концов, скука — наиболее распространенная черта существования, и можно только удивляться, почему она столь мало попаслась в прозе 19-го века, столь склонной к реализму.
И любишь стихом, а в прозе немею.
Ну вот, не могу сказать,
Не умею.
Хороший роман говорит правду о своем герое, плохой — о своем авторе.
Точность и краткость — вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей — без них блестящие выражения ни к чему не служат.
Толстой удивляет, Достоевский трогает.
Каждое произведение Толстого есть здание. Что бы ни писал или даже ни начинал он писать («отрывки», «начала») — он строит. Везде молот, отвес, мера, план, «задуманное и решенное». Уже от начала всякое его произведение есть, в сущности, до конца построенное. И во всём этом нет стрелы (в сущности, нет сердца).
Достоевский — всадник в пустыне, с одним колчаном стрел. И капает кровь, куда попадает его стрела. Достоевский дорог человеку. Вот «дорогого»-то ничего нет в Толстом. Вечно «убеждает», ну и пусть за ним следуют «убеждённые». Из «убеждений» вообще ничего не выходит, кроме стоп бумаги и собирающих эту бумагу, библиотеки, магазина, газетного спора и, в полном случае, металлического памятника. А Достоевский живёт в нас. Его музыка никогда не умрёт.
