— Как вы поняли, что я врач?
— К ручке вашего чемодана была примотана хирургическая нить.
— А про Сирию?
— Наручные часы отстают на шесть часов. Три дня назад в Сирии разбомбили госпиталь. Команда медиков-волонтеров только что вернулась… Вы же работали вместе с ними? Кроме того… [наклоняется к Вато] от тебя все ещё пахнет порохом. Смесь гексогена и алюминия. Довольна?
Самюелю Ваймсу снились улики.
К уликам у него было язвительное отношение. Он инстинктивно не доверял им. Они все время мешались и препятствовали расследованию.
А еще он не доверял людям, которые, бросив на прохожего один-единственный взгляд, самоуверенно заявляли своему помощнику: «Увы, дражайший сэр, не могу сказать ничего особенного, кроме того, что этот человек — левша-каменщик, несколько лет плавал на торговых судах и недавно у него начались трудные времена». После чего следовали запутанные измышления о мозолях, манере держаться и состоянии ботинок, в то время как на самом деле все могло истолковываться совершенно иначе. К примеру, тот человек мог надеть одежду поплоше, потому как в настоящий момент у себя дома строил собственными руками (чем очень гордится) кирпичную площадку для барбекю, а татуировку получил однажды в молодости, когда был пьяный и семнадцатилетний. И укачивало его разве что на мокром тротуаре. Сами посудите, какое высокомерие! Какое оскорбление для богатого и разнообразного человеческого опыта!
Так же дела обстояли и с более весомыми свидетельствами. Отпечатки ног на клумбе В РЕАЛЬНОМ МИРЕ мог оставить самый обычный мойщик окон. А жуткий крик в ночи мог испустить человек, поднявшийся темной ночью с постели и наступивший на валявшуюся рядом щетку для волос.
Реальный мир слишком реален, чтобы снисходить до тонких намеков. В нем происходит слишком много событий. Исключив все невозможное, до истины, какой бы невероятной она ни была, ты не доберешься. Действовать нужно несколько иначе, а именно: по очереди исключать все возможное. Терпеливо задаешь вопросы и внимательно все изучаешь. Ходишь и беседуешь со всеми подряд — и где-то в глубине души надеешься, что у преступника не выдержат нервы, и он сам себя выдаст.
— Вчера вечером я навел о тебе справки в интернете.
— Есть что-нибудь интересное?
— Нашел твой сайт — метод дедукции.
— Что думаешь?
— Ты пишешь, что можешь распознать программиста по его галстуку и летчика по большому пальцу левой руки.
— Да! И я могу прочитать, что ты военный, по твоему лицу и ноге; и о том, что твой брат пьет — по твоему мобильному телефону.
— Займёмся дедукцией. Клиент оставил [шапку], пока меня не было. Что скажешь?
— У меня работа.
— О, ну же, вспомним юность.
— Я всегда побеждал.
— Тем больше соблазн.
— Что соблазнительного в шапке нервного, сентиментального раба своих привычек с дурным запахом изо рта? Чёрт, купил.
– Дедукция доказывает обратное.
– Кто-кто? – обрадовался Сенька. – Я Дедукции вашей в глаза не видывал. Врёт она всё, стерва!
