Цитаты Каринэ Арутюнова

Дорога многому учит.
Например, тому, что ты ничего не можешь взять с собой.
Ни сад, ни калитку, ни яблоню, ни старое ореховое дерево, ни невидимого дятла, методично отбивающего дробь там же, на том же ореховом дереве, ни птичий утренний гомон, ни набегающую на берег волну, ни добытые по пути трофеи – ракушки и камни всевозможных форм и оттенков.
Все это останется здесь, на этой земле, а я двинусь дальше, разве только чуть сожалея об оставленном.

Приступ летней тоски неотвратим. Ее невозможно сравнить с осенней хандрой или зимней депрессией. Нет. Летняя тоска сродни апофеозу, финальному аккорду, который стремился к разрешению долгие месяцы, дни и часы, и вот наконец грянул, рванул и… застыл, сраженный собственным величием, всеми этими придыханиями, сопутствующими началу лета, мареву, алым закатам там, за темными силуэтами новостроек, удушливому ветру и ветру, несущему прохладу и умиротворение.Лето. Оно вот. Буквально уже. Уже виден край его, пока еще там, вдалеке, брезжит небрежно подшитый подол ситцевого платья, выгоревшего, стиранного не раз, впитавшего жар, воздух, тополиный пух, сладкие капли плодов абрикоса, едкий вишневый сок, — трепещет на ветру, прощаясь, отважно встречая первые капли холодного дождя и пронизывающего ветра.

Весна наконец наступила, а сил нет. И хочется прятаться от долгожданного солнца, наблюдать за причудливой игрой света и тени из-за штор, — вот и весна пришла, а сил встретить ее как положено уже не осталось, — все ушло на преодоление зябкости, порывов апрельского ветра, ожидания тепла, — ну, еще чуть-чуть, после Пасхи и неизбежного цветения, которое как взрыв, — в одну ночь на землю опустились белые, розовые облака, пышные, сдобные, сладкие, точно оладьи, посыпанные сахарной пудрой, — застыть на полушаге, дотрагиваясь несмело до плюшевых отростков, похожих на пробивающиеся оленьи рога, вдыхая то, что позже окажется плодами — айвы, сливы, вишни, яблони, — пока что это фантом, ангельское порхание, предтеча, таинство, — явление новой жизни, заключенной в дыхании белых и палевых лепестков.

За дверью происходит чья-то жизнь. Жизнь маленького городка, о существовании которого еще несколько дней тому назад я не подозревала.
Кто-то въехал, кто-то уезжает.
Сколько бы ты не бежал от ноября, он все равно настигает, вместе с дождем и запахом первого снега. Даже здесь, в южном городке на границе с Грецией, хочется задернуть шторы и смотреть какой-нибудь длинный фильм, желательно мелодраму со счастливым концом.
Приходит время грусти, независимо от того, в какой ты стране, одинок или не вполне, счастлив или не очень.