— Что за взгляд? Думаешь, я мало сделала?
— Ты еще не закончила.
— Я даже не помню цели.
— Все просто: убедить людей, что они могут мирно жить бок о бок с зомби. Вот и все.
— Да, и все! Я больше этого не хочу, Рави.
— Сотни людей, которые тебя даже не знали, бросились на вооруженных солдат, чтобы спасти тебе жизнь.
— Я думал он станет Снеговиком Фрости, но когда он одел шляпу, то преисполнился жизни, приобрел развязность, так и излучает сексуальный магнетизм.
— Что за извращенную версию «Снеговика Фрости» показывают английским детям?
— Лив! Клайв! Чем обязан такому удовольствию?
— Рави, ты…
— Голый.
— Как новорожденный.
— Ее маме это не понравится. «Привет, мам, я единственная в мире, кто не может стать зомби. Я умру здесь, в чужом городе, окруженная людьми, которых ты не знаешь, с истыканным телом, а потом и истыканным трупом, потому что они готовят вакцину».
— Изабель может быть ключом к созданию вакцины, что помешает каждому человеку на планете подхватить зомби-вирус. Как бы ей ни было трудно, она поступает очень ответственно, очень по-взрослому.
— Похоже на травму от тупого предмета.
— О спасибо, доктор! Не возражаешь, если выскажусь я? Чтобы оправдать годы обучения в медицинском.
— У неё такие пышные… волосы!
— И немаленький пенис…
— Вот и оправдались годы в медицинском.
— Слушай, считай меня своим личным джином, конечно, без волшебных способностей. Скажи, чего желает твое сердце?
— Научишь меня водить?
— Этого джин не ожидал. Но несмотря на то, что мысль посадить подростка, которому нечего терять в две тысячи килограммовый автомобиль со мной внутри, до чертиков пугает… слушаю и повинуюсь.
В сравнении с этим местом, подвал Фредди Крюгера выглядит как фабрика Вилли Вонки.
— Поможешь мне его выследить? Поискать Натали?
— Больше всех ненавижу сексуальное рабство, но мне сейчас не хочется выходить в люди.
— Рави, мы посидим в засаде, окопаемся в моей машине — даже штаны надевать не обязательно.
Для того, кого отпинали по почкам, ты подозрительно доволен. Чему ты радуешься?
— Прости, я бы вернулась раньше, но застряла в пробке из-за водителя-азиата.
— Эй, ворчунья, я тоже азиат.
— Славно! Расскажи своему народу, как включать сигнал поворота.
Знаю, что тебе в последние дни было не до этого, но я бы хотел обсудить наш дом, точнее, кухню. Макароны в раковине уже отрастили разум и противопоставленные пальцы.
— Пейтон оставила сообщение, что хочет поговорить.
— Хочет поговорить!? Что это вообще значит!?
— Мне кажется, это значит, что она хочет… поговорить.
— Пока ты не переехала, я считал тебя андроидом, которому нужна только подзарядка на ночь.
— А, я задницу себе рву, чтоб так выглядеть. Оказалось, лажаю я так же эпично, как и преуспеваю.
— Не знаю, что случилось у тебя на работе, но честно, единственное мнение, о котором стоит волноваться — твое собственное.
— Камеры отключили как раз перед убийством. Система защищена паролем. Прошлой ночью доступ к ней был только у одного человека — нашей жертвы.
— Так, что? Он выключил камеры, чтобы его убийцу не опознали? Подумай, как было бы просто, будь у нас запись!
— И если бы убийца был в футболке, на которой написано его имя и адрес!
— А адрес был бы совсем рядом с участком!
— И убийца тихонько бы нас ждал уже в наручниках, зачитывая самому себе правило Миранды!
— Как было бы здорово! А что нам теперь делать?
Плохие новости. Один из свидетелей мёртв, а другой не разговаривает.
— Откуда Блейн может помнить Джона, если потерял память?
— Многих людей зовут Джонами. Я знаю минимум троих.
— Мы явно вращаемся в разных кругах, я знал только одного.
— … и у меня в голове картинка, что объект моей любви, моя милая, дорогая прелесть, умная Пейтон в муках страсти к убийце детей, Блейну.
<...>
— Ты называл её — «моя прелесть»… Ты же не планируешь бросить её в гору Ородруин?
— Мне нужен аспирин… и новый мозг.
— Правда, Страшила? А мне нужно новое сердце! Мы в город Изумрудный…
— Они чувствуют боль, он дернулся, когда я его колол. Вы можете зайти слишком далеко, поджаривая его.
— Бо не новичок. Давайте, за дело.
— Нет, пожалуйста, не делайте этого. Мне нужно больше времени, чтоб его изучить. Спасти человеческую расу, в этом ведь суть?
— Это мы и делаем, док. Показываем миру, чего нужно боятся.
— Будешь стоять там, док, застрелим или поджарим.
— Насчет «пять» — мы начнем. А ты будешь стоять рядом и не пикнешь.
— Он личность. Зомби — да, но личность.
— Я ошибался, думая, что в туалете продают наркотики. Там явно чем-то торгуют, но не тем, что нам нужно. Как твои успехи?
— При таком освещении все похожи на наркоторговцев. Должен признаться, я разочарован. Думал, ты лучше справишься.
— Потому что у меня такой вид, что дилеры сами подходят?
— Ты купил гранату в машине на улице и не можешь найти наркотики в ночном клубе?
