73 красивые цитаты про катастрофы

Мир, говорят, катится к катастрофе. Но единственная известная мне катастрофа – это возбужденный ум…

— После того, что случилось, вы в Бога не верите?
— В тот момент духовного перелома не было. Я не ударилась ни в религию, ни в пьянство, ни в депрессию. Люблю жизнь. Но иногда полушутя-полусерьезно говорю: «Я любимая девочка у Бога». Потому что такие испытания он посылает лишь самым любимым своим существам. Живу как жила. Вспоминаю обо всем этом лишь 24 августа — когда праздную свой второй день рождения. Ещё — весной и осенью, когда обостряются болезни. И когда случается очередная катастрофа. В этот момент я снова переживаю всё, что тогда произошло. Все авиакатастрофы — мои. Такое ощущение, что часть меня осталась там. Ещё не приземлилась.

За всю неделю ни одной мировой катастрофы! Для чего же я покупаю газеты?

Война с Северной Кореей станет катастрофой.

— Там не три рентгена, а пятнадцать тысяч.
— Что означает эта цифра?
— Это значит, что реактор открыт. А огонь, который мы видели собственными глазами, излучает радиацию в два раза больше бомбы в Хиросиме. Это за час. И так час за часом. Двадцать часов после взрыва — на данный момент сорок бомб. Завтра будет еще сорок восемь. И это не прекратится ни через неделю, ни через час. Он будет полыхать и распространять свой яд, пока весь континент не вымрет.

— Лети прямо над реактором.
— Если мы пролетим над реактором, то умрем меньше, чем за неделю! Умрем!
— Товарищ?
— Лети над зданием! Или пристрелю!
— Если пролетишь над реактором, завтра сам будешь умолять, чтобы тебя застрелили.

Мы имеем дело с катастрофой, которой этот мир еще не видел.

— Для ликвидации аварии потребуется три года и около семьсот пятидесяти тысяч людей. Включая врачей и инженеров-конструкторов.
— А сколько погибнет?
— Тысячи. Возможно, десятки тысяч.

Полторы тысячи человек оказались в воде, когда «Титаник» пошел ко дну. Неподалеку плавали двадцать шлюпок и лишь одна вернулась… Лишь одна… Спасли шесть человек, включая меня. Шесть… Из полторы тысячи…

Когда пришельцы проникли в наш мир, они явились из глубин Тихого океана. В расщелинах между литосферными плитами открылся Разлом — портал между двумя измерениями. Мне было 15, когда первый Кайдзю вышел на сушу в Сан-Франциско. К тому времени, когда танки и истребители уничтожили его — спустя шесть дней — три города лежали в руинах.
Десятки тысяч жертв. Мы почтили память погибших. Воздвигли памятники в их честь. И стали жить дальше. А затем, спустя всего лишь полгода, второе чудовище напало на Майами. Уровень кислотности в крови Кайдзю спровоцировал токсичный эффект под названием «Кайдзю-Блу». Третий монстр атаковал Ганновер, а потом четвёртый — Владивосток.
И тогда мы поняли — это не прекратится. Это только начало.

— С этой секунды, чтобы мы не делали — «Титаник» обречен.
— Но этот корабль не тонет!..
— Он из железа, а железо тонет!

Газеты о вас напишут, господин Исмей.

— Я надеюсь, в шлюпках будут пассажиры одного класса?
— О, мама, замолчи! Ты не понимаешь? Вода ледяная! А шлюпок не хватит даже на половину пассажиров! Половина людей на корабле — погибнет!

— Вы не понимаете — если вернемся — они нас потопят! Перевернут лодку!
— Не пугай. Ну-ка, женщины, наляжем на весла.
— Из ума выжила? Мы посреди Северной Атлантики! Вы хотите жить или умереть?
— Я ничего не понимаю, что вы за люди? Там же ваши мужья, ваши сыновья! Здесь же полно места в шлюпке.
— И станет на еще одно больше, если ты свой рот не закроешь!

— Вот как все происходило: он зацепил айсберг правым бортом, дно будто бы азбукой Морзе пробило — тук-тук-тук. На борту, ниже ватерлинии, носовые отсеки стало заливать водой. Вода поднимается и переливается через водоограждающие перегородки, которые, к сожалению, доходят лишь до палубы Е. Нос погружается в воду, корма вздымается кверху, сначала помалу, а потом все быстрее, пока вся задница не поднялась в воздух. А зад был немалым — 20-30 тысяч тонн. Корпус не был рассчитан на такую нагрузку. И что дальше? Он раскололся, до самого киля. Корма падает горизонтально, нос уходит под воду и затягивает корму вертикально и наконец отрывается. Корма несколько минут стоит над водой, как поплавок, набирает воду и наконец тонет в 2:20 ночи, через два часа сорок минут после столкновения. Носовая часть падает и через полмили от места катастрофы врезается в дно на скорости 20-30 узлов — бам! Круто, да?
— Благодарю за подробный, глубокий, экспертный анализ, мистер Бодин. В жизни все выглядело иначе…

Мистер Эндрюс, скажите мне правду. Я видела айсберг и вижу его в ваших глазах.

Бабы вскрикивали повсеместно… собаки и другие нервные животные тоже поддерживали эти томительные звуки, и в колхозе было шумно и тревожно, как в предбаннике.

Во время катастроф люди всегда на редкость спокойны, но когда они обеспокоены — не происходит ничего плохого. В спокойствии содежится сила уйти с миром, даже отдав себя войне.

Широкий взгляд на мир позволяет считать глобальные катастрофы локальными.

– Роджер, у нас проблемы. Очень нужна твоя помощь.
Судя по лицу Сакаи, изначально сонному и блаженному, адреналина ему впрыснула уже первая, ключевая, фраза, а вторая стала контрольным в голову. Когда помощи просит сам капитан «мозгоедов», катастрофа приобретает вселенский размах!