Вот если даже наинтеллигентнейшему человеку на ногу кирпич упадёт, он почему-то орёт не что-нибудь, а: Бля!.. Это уже наукой доказано…
100 красивых цитат про мат (18+)
Мат не делает тебя журналистом.
Где Шуренберг, *** вашу мать! Бля*ь! Найти! Арестовать, сука! Где отпечатки, жована крот! Расстреляю, нахер, ***асы! Козлы вонючие, бля*ь!
— Ну такой… Как называется? Зелёный?
— Цвета шалфея.
— Цвета шалфея? Ты, что, ***ь, в мебельном работаешь? Боже!
— Цвет шалфея — так его называют. Я не виноват, что ты, тупица, знаешь только слово зеленый.
— ***сырный. Такое слово я знаю, как тебе?
Посланников доброй воли гораздо меньше, чем недоброй.
Мать твою ети раз по девяти
бабку в спину, деда в плешь,
а тебе, бляжьему сыну,
сунуть в задницу дубину
и потихоньку вынимать,
чтобы мог ты понимать,
как шпандорят твою мать…
Мат — не поддерживаемый формат.
В лексиконе современного человека присутствует много непристойных, вульгарных и матерных слов. Это не есть хорошо. Коверкается русский язык, исконные слова замещаются. При этом все произносимые нами слова вызывают некоторый образ у слушателя и у говорящего. Какие образцы могут возникнуть при слушании непристойных слов? Непристойные. А каждый образ, который мы создаем в голове, никуда не испаряется, и может закрепиться. Изменить поведение человека, как правило, не в самую лучшую сторону. Люди требуют свободу слова, вот только не те слова они хотят произносить.
— Ах ты, ***ь, семитаборное ***вшее ***епиздопроёбище… …склипездень ***учая, страхопиздище трипиздоблятское… …хуеблядская ***опроебина.
— Я так понимаю, это нечто непереводимое, не так ли? И думаю, что перевод некоторых слов, как и их самих, мне лучше от тебя не слышать. Хотя про пару конструкций я всё-таки позже у тебя спрошу.
Всё пойдёт по этой… по звезде. Нам звездец, во!
Я больше ненавижу тех женщин, которые матерятся, особенно без повода. И я не строю из себя какого-то правильного типа… Как по мне, женщина может хамить, курить, изменять Максиму Виторгану, плевать! Для меня, даже если женщина при мне говорит слово «сука», внутри меня как-будто просыпается какая-то поэтесса, которая говорит: «Господи, не сука, а кобелиная спутница, я вас прошу! Муза Панина, но не сука, я вас попросила бы!» Причём говорят, что «сука» это литературное слово, часто говорят, но я ни разу не видел, чтобы в библиотеке говорили бы: «У вас есть сборник Есенина?» «Сука… где-то был».
Только в шахматах мат приносит удовольствие.
Я же грязных ругательств не выношу на дух, в какой-то мере и здесь сдержался и обругал пожарного разными химическими терминами, что мне в тот момент в голову пришли. «Ах, ты, — говорю, — ангидрит натрия, перекись водорода и двуокись углерода. Что ж ты мне, сульфит калия, снимок испортил?» Вы бы видели, какие глаза у него сделались! Зато в другой раз слышу, как он прохожих от меня отгоняет: «Вы, ваши благородия, господину фотографу не мешайте. Он человек интеллигентный, но коли ему помешать, материться начинает просто виртуозно. Мне таких ругательств отродясь слышать не доводилось!» Ну и при встрече считает обязательным меня поприветствовать.
В чем преимущество благородных семей — даже если тебя захотят послать куда подальше, то сделают это максимально культурно.
По глубинной природе брань иррациональна подобно магии, – собственно это же и есть род заклинаний. Вместе с тем очевидный парадокс: бранясь, желая потрясти и уязвить, мы произносим вслух нечто запретное (обычно из области сексуальных функций), однако, прочно утвердившись как бранное, выражение почему-то теряет смысл, благодаря которому сделалось бранным. Слово стало ругательным из-за определенного значения, но именно это значение утратило из-за того, что стало руганью. <...> Видимо, это правило – признанные бранью, слова обретают некий магический характер и в своем новом, особом статусе уже не годятся для выражения обыденного смысла.
При этом они ругали нас не обычными безобидными ругательствами, а длинными, тщательно продуманными, всеобъемлющими проклятиями, которые охватывали весь наш жизненный путь, уводили в отдаленное будущее и затрагивали всех наших родных и все, что было связано с нами. Это были добротные, основательные ругательства.
Голос у него был хорош — таким только полками командовать или матом разговаривать. Впрочем, это почти одно и то же.
Всё. Мат! Не тот, который чистый и русский, а другой – банальный, шахматный. И сердце, вопреки всякой логике, наполняется невероятной радостью! Хочется обнять весь мир, призвать тысячу пульсаров и крикнуть о том, что я… всё-таки мазохистка, и мазохизм этот, похоже, не лечится.
Девушка, можно, я матом разговаривать начну? Нет? Ну тогда, мягко говоря, почти не выражаясь, это хрен раскидистый.
Мат вообще в большинстве случаев действует на женщин отрезвляюще. Видимо, какая-то языческая магия в нём всё ещё сохранилась…