Если ты хочешь избавиться от неприятных эмоций рядом с людьми, а это главное — из этого всё исходит, и к тому же людей резко не переделаешь, то тебе надо понять, как управлять своим Эго.
Цитаты таксист
Некоторые туристы думают, что Амстердам – это город греха, но на самом деле – это город свободы. Просто в условиях свободы большинство выбирает грех.
Логично обижаться, когда тебя не понимают, игнорируют или даже оскорбляют, но ты не обязан оскорбляться — считаешь это шуткой, и тем оно и становится.
Таксист улыбнулся:
— … Из Москвы приехали?
— Да.
— Совсем без багажа… Ай-ай-ай! — Он поцокал языком. — Неужели потеряли?
— Срочная командировка. Времени не было собраться.
— Срочная? В нашем городе не бывает ничего срочного. Тысячу лет назад, две тысячи лет назад, три тысячи лет — здесь уже стоял город. Он разучился быть срочным.
— Я вскрыл тысячи черепов.
— И что там?
— … проблемы… каждый раз.
— Я волнуюсь, давно уже не была на свиданиях. Очень давно.
— Знаете, тридцать лет назад я припарковался в неположенном месте. Я сорвался на девушку, которая выписала мне штраф. Я покрывал ее ругательствами, а она смотрела на меня, как профессиональный игрок в покер. И когда я жутко вскипел, ну вы понимаете…
— Да, я все понимаю.
— Тридцать лет я женат на этой женщине, и она до сих пор умеет так смотреть. Мы поженились через четыре месяца после того случая. Так что, никогда не предугадаешь, что ждет впереди.
Такой день сегодня, а я не брит.
Меня три вещи раздражают: прищепки, киви и водопроводчики. Очень давно, лет 30 назад, я жил в одном местечке, на четвертом этаже.
Однажды я постирал свои вещи. Повесил их за окно. Так одна прищепка сломалась. И мои подштанники полетели вниз. Чтобы их поднять, надо было спуститься вниз поскорее. Я так и поступил, конечно. И там я встретил свою жену. Мы поженились. Родился малыш.
А 15 лет спустя мой сын увлекся мотокроссом. Он начал участвовать в соревнованиях.
Так вот, за день до соревнования моя жена купила киви. Тогда еще не было моды на них. Я его съел. Мне стало плохо. Вызвали врача, и он сказал, что у меня аллергия на киви. И на следующий день я не смог поехать с сыном. Тогда моя жена поехала с ним.
И они попали в аварию. Мой сын погиб на месте, а жена выжила.Она всегда обвиняла меня в смерти сына. Она бросила меня.
У меня началась депрессия. Потерял свою работу. И решил покончить со всем сразу.
В доме было полно пилюль, целая куча. Я знал, что нужно взять десять пакетов аспирина и два антидепрессанта. И все будет кончено.
Я их все засунул в рот. Потом пошёл, чтобы налить себе стакан воды… [ухмылка]
Я только потом узнал, что в тот день не было воды, потому что водопроводчики ремонтировали линию.
Вот я и остался со ртом, набитым таблетками. И нет ни капли воды.
Тогда я стал искать по всем шкафам. Нашел бутылку с маслом. Выпил. Меня, конечно, вырвало. В общем, мне не повезло.
Разве любят за что-то? Вот дети как любят… Маленькие, у которых еще родничок не зарос… Они любят просто так… не нарочно.
Слушай, ты это, с женой лучше не спорь, с ней даже навигатор соглашается.
В наше время детей балуют чуть ли не всю жизнь, потакают всем их прихотям. И не в одной-единственной семье: так же растут дети соседей и соседей соседей. Всюду одно и то же. Все растут в уверенности, что они особые, лучше всех, и пытаются доказать это самим себе, совершить что-нибудь, чтобы оправдать свое право на исключительность. А если им не удается обрести это «что-нибудь»? Тогда у них остается только непомерное самомнение. Они растут, как луковицы цветов на гидропонике, плавая в бесцветной, прозрачной среде нигилизма. Вокруг такой луковицы нет ничего — ничего, что дало бы им ощущение реальности. Все их материальные потребности удовлетворяются. Они швыряются деньгами и жаждут развлечений. Но, упиваясь развлечениями, они предпочитают забыть о том, что у них за душой нет ничего, кроме непомерно раздутого самомнения. Оно питается соками их искусственного мира, пускает корни, и эти корни разрастаются вглубь и вширь, пока не превращаются в настоящие дикие заросли, где всякий дальнейший рост невозможен. Куда бы ни отправлялись эти юнцы, разросшиеся корни гордыни и тщеславия всюду с ними, занимая несравнимо больше места, чем та луковица, из которой они проросли. Они уже ничего не могут с собой поделать и лениво плывут по течению.
— И это вы называете «быстро»?! Я торчу здесь уже целых десять минут!
— Я старался.
Так ведь я кушаю. Но и меня кушают…
Человек свободен, пока он верит в свою свободу.
— Что для вас значит быть американцем?
— «Значит, быть тем, кем хочешь, делать то, что хочешь, быть свободным, если только ты этим не ограничиваешь свободу другого.»
Сомневаюсь, чтобы такое сказал бы таксист любой другой страны. И не только таксист.
Главное — не верь глазам своим. Настоящая реальность только одна, и точка.