Цитаты Дина Винчестера

— Просто ты иногда так подставляешься, что тебя поддеть — все равно что у старика конфетку отнять. Никакого удовольствия.
— У младенца, — откликнулся Сэм.
Дин на секунду отвлекся от дороги и бросил на брата удивленный взгляд.
— Причем тут еще младенец?
— Проще, чем конфетку у младенца отнять, так говорят.
— А зачем вообще младенцу конфетка?
Сэм не ответил. В их спорах Дин часто любил обращать аргументы Сэма в свою пользу, и всегда радовался, когда удавалось оставить за собой последнее слово.

— Не слишком оживленный город? — спросил Дин.
— Не слишком. Если, конечно, не считать оживлением игру в лото в церкви по пятницам и телку, которая бродит по Главной улице.
— И говоря «телка», вы имеете в виду корову, — хмыкнул Сэм. — А не девиц, что крутятся возле актеров и политиков.
— Или актеров, которые ударились в политику, — подхватила Джулиет. — Нет, телочки тут самые настоящие, так что смотрите под ноги, когда будете искать приличный номер.

— В городе вообще есть, где остановиться? — спросил Дин.
— Конечно, — ответила Джулиет. — Если умерите запросы, то вам подойдет мотель «Приют в ненастье»…
— Прелестное название, — заметил Сэм.
— Тараканы там размером с лошадь, — невозмутимо продолжала она. — По крайней мере, так говорят.
— А другие варианты есть?
— Я бы посоветовала мотель «В конце пути».
— «В конце пути»? Окей, поищем его.

— Что за черт…? — Дин затормозил прямо посреди дороги.
Черный медведь обнюхал дверь, потянул носом воздух и толкнул ее, опустился на четыре лапы и начал спускаться по ступенькам вниз. Покачиваясь, он пересек заснеженный двор и направился в лес за домом. Дверь за ним захлопнулась сама.
— Из этого дома только что вышел медведь, — сказал Дин.
— Может он там живет.
— В смысле? Цирковой медведь? Вряд ли…

— Ты не знаешь, что я сделал.
— Это не важно. Дин, вы двое были семьей. Жизнь коротка, а наша еще короче. Что тратить её на дурацкие обиды?

— Еще один вопрос, зачем ты пала? Для чего захотела стать человеком? Мы же скопище убогих придурков.
— У вас есть верность, милосердие, любовь.
— Боль.
— Шоколадный торт.
— Вина.
— Секс.
— Тут мне крыть нечем.

Я знаю, каково это — смотреть в зеркало и ненавидеть то, что ты видишь.

— Надеюсь, парни, вы готовы. Ибо началась война.
— Хе. Ну что ж, семейный бизнес.

— Ты продал душу. Дин, скажи правду.
— …
— Сколько у тебя?
— Год… Один год. Только не сердись. Я был должен. Должен оберегать тебя. Моя работа…
— А в чем моя работа?
— Что?
— Ты оберегаешь меня, спасаешь мне жизнь, жертвуешь всем снова и снова, и я не поступил бы также ради тебя? Ты мой старший брат, я ради тебя пойду на всё. Чего бы мне не стоило, я не дам тебе сгинуть. Моя очередь выручать тебя.

— Ты идиот! Душу продал. За Сэма, да? Сколько тебе дали?
— Бобби…
— Сколько?!
— Год.
— Да что с вами, Винчестеры? Ты, твой отец, да неймется вам исчезнуть в преисподней!
— Вот именно, папа вернул меня назад, мне быть-то здесь не положено. А так хоть какая-то польза выйдет, и жизнь будет не напрасной.
— Что?! А раньше была напрасной? Такого ты о себе мнения? Такие у тебя тараканы в башке?!
— Я не мог дать ему умереть. Не мог. Он мой брат.
— А что твой брат почувствует, узнав, что тебя ждёт ад? Что испытывал ты, узнав про своего отца?
— Не говори ему. Со мной делай, что хочешь, но ему не говори. Не надо.

Знаешь, в детстве, тебе было лет пять, ты начал задавать вопросы «Почему у нас нет мамы? Почему мы вечно переезжаем? Где папа?». А он вечно исчезал на несколько дней. Помню, я умолял «Не спрашивай, Сэмми, тебе лучше не знать». Я хотел, чтобы твоё детство продлилось бы чуть больше. Я пытался защитить тебя, сберечь. Папе говорить было бесполезно. Я отвечал за тебя, понимаешь? У меня была работа, эта работа. И я завалил её, схалтурил. Прости меня за это. Наверное, моя судьба — подводить любимых людей. Я подвёл отца, а теперь, выходит и тебя тоже подведу, да? Как же так? Как мне дальше с этим жить? Что мне теперь делать? Сэмми, что мне теперь делать? Что мне теперь делать?!

— Надвигается конец света.
— Пусть наступит!
— Ты это не всерьёз.
— Думаешь нет? Думаешь, я мало отдал? Думаешь, мало заплатил? С меня хватит. Надоело. И мой тебе совет, развернись и вали отсюда.

— Скажешь что-нибудь?
— Я… что сказать?
— Ну да… Спасибо. Мы говорим спасибо. Говорим, что они там, где нет грусти, боли, что они в лучшем мире. Мы говорим «прощай».
— Прощай, Кас… Прощай, Келли. Прощай, Кроули. Прощай, мама.

— Хорошо, мой брат обманывает себя.
— Дин.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы мы попробовали, вот, я пробую. Он не хочет признавать, что мама умерла. Он просто не признаёт.
— Перестань.
— Потому что если он это признает, тогда это правда. А если это правда, то с этим придется считаться.
— Я смотрю, это ведь для тебя так просто.
— Нет, не просто.
— Но у тебя хоты бы были отношения с мамой! Кому она постоянно звонила? У кого всему училась?
— Ладно.
— У тебя с ней были отношения, которых у меня никогда не было, и теперь я должен признать, что у меня этого никогда не будет?

— Отец гордился тобой. Он просто боялся, что с тобой что-то случится вдали от него. И даже после ссоры он регулярно заглядывал в Стенфорд, просматривал за тобой.
— О чём ты говоришь?
— Присматривал за тобой, все ли в порядке.
— Что же он мне ничего не говорил?
— Ты мог бы сам набрать его номер.

— Вы погубили и моих детей. Что если бы я погубил ваших родных? А-а-а-а точно, я же их убил.
— Может заткнешься? Смешно слушать твои разлагольствования.
— Смешно. Но ведь это только маска. Потому что внутри тебе больно.
— Маска? От чего же?
— Потому что ты дерешься за свою семью, а ведь ты не нужен им так, как они нужны тебе. Сэм явно любимчик Джона, и никакие ссоры не в силах это изменить.
— Но и ты ведь гордился своими детьми. Ах да, забыл. Я их убил.

— Ты не мой отец. Он был бы в гневе.
— Дай мне кольт. Да что с тобой, Дин?
— Я хорошо знаю своего отца. Ты не он.
— Что за черт в тебя вселился?
— Вот и я спрашиваю.

— Я же не знал, как ты нас примешь.
— Чушь, ваш отец в беде, вам надо найти его.
— Да, но во время вашей последней встречи ты зарядил ружье дробью и передёрнул затвор.
— Ты же знаешь, Джон умеет расположить к себе людей.

Плевать, если умрем мы. Скуби-Ду может умереть! Я этого не допущу ни за что. Я лично его от пули прикрою.

— Как себя чувствуешь?
— Мрачные мысли, жутковатые глюки, хочу всех убить. Ничего нового. Хорошо, что сейчас занят убийством.