Где-то Поляков слышал мысль о страхе, и эти слова почему-то отпечатались в его памяти. Когда человек знает об опасности, ждущей его, это не самое страшное. Столкнувшись с неизбежным испытанием, мы встаем перед выбором – либо подчиниться страху и убежать или уповать на помощь, либо вопреки страху вступить в бой. Самый же жуткий страх – страх перед опасностью неведомой. Человечество в целом и каждый индивид в отдельности непременно сталкивается с ним – рано или поздно. Какой враг притаился в темноте? Кто поджидает тебя за поворотом? Что находится там, после смерти? Если подумать об этом, становится понятно: опасность, о которой ты знаешь – уже не опасность. А вот опасность неведомая… Это и есть настоящее испытание. Лицом к лицу. Конец иллюзиям. Именно тогда человек понимает, кто он есть на самом деле.
Цитаты из книги «Ничейная земля»
Знаете, что такое культ Карго? Забавная религия некоторых островитян в Тихом Океане. Во время второй мировой американцы понастроили там авиабаз. И с воздуха сбрасывали ящики с провизией. Аборигены раздобыли такие ящики, и им очень понравилось, что шмотки и вкусности могут падать прямо с неба. А потом война закончилась. Американцы бросили базы и ушли. Вкусности с неба тоже перестали падать. Но аборигены не растерялись. Они связали закрытие базы с пропажей халявы, но перепутали причину и следствие. Решили, что, если оживить базы, вкусности снова посыплются с неба. Аборигены делали постройки из бамбука, имитирующие самолетные вышки. Ставили часовых с палками, которые должны были заменить автоматы. Строили муляжи самолетов из пальмовых веток. Даже устраивали военные парады. Для них все это было очень серьезно. Практически религиозные обряды. А посмотреть на них со стороны – что увидишь?… Так и все эти современные «крутые». Одни слушают рэп и носят широкие куртки, чтобы быть похожими на наркоторговцев из черных кварталов, которых видели в кино. Другие покупают кокаин и даже бумажку из доллара скручивают. Все, чтобы почувствовать себя, как крутые гангстеры из телевизора. Думают, что все делают правильно. Но на деле получается просто жалкая пародия, как у аборигенов с островов в Тихом Океане. Культ Карго.
Нас воспитывают словами «Драться нехорошо», «Девочек бить нельзя», «Старших надо уважать»… Все это для того, чтобы убить зверя внутри нас. Но убить его нельзя. Он только засыпает. А потом человек однажды выпьет лишнего, у него отказывают мозги… И зверь открывает глаза. И тогда жди беды…
…Под этой морщинистой усталой от жизни физиономией скрывался живой человек, который когда-то тоже верил, что весь мир лежит у его ног, что все впереди. У которого были проблемы со сверстниками, учителями и родителями. У которого тоже была первая любовь. Который мечтал стать Чем-то или Кем-то в этой жизни, глядя на звезды. У которого были минуты триумфа, когда волна восторга уносит тебя в небеса, и часы поражения, когда земля готова разверзнуться под ногами, и кажется, что жизнь кончена.Черт побери, у него была своя история.
Катя уже уходила, когда профессор задумчиво произнес:
— Знаете… Ведь у большинства серийных убийц основная черта, объединяющая их – это детская травма, нанесенная близкими людьми. Очень часто это самые близкие люди. Мать или отец. А потом ребенок – маленькое человеческое существо, судьба которого до этой травмы могла развернуться как угодно — несет на себе отпечаток перенесенного им ужаса всю оставшуюся жизнь. Иногда я задумываюсь… Почему родитель мог сделать то, что исковеркает его ребенку всю жизнь? Неужели сознательно?
— И… как вы сами считаете? – не понимая, к чему клонит психиатр, спросила Катя.
— Если копаться в этом клубке, то вывод можно сделать только один. И это ужасный вывод. Причиной, которая подтолкнула родителя нанести ребенку глубокую травму, лежит также в его детстве. Ему была нанесена подобная травма, заставившая его через много лет воспроизвести этот сценарий.
Катя поежилась.
— Матрешка?
— Что-то вроде того. Одна и та же травма, кочующая их сознания в сознание, из поколения в поколение. Но что будет, если раскручивать этот клубок до конца? До первой травмы, положившей начало всему этому? Иногда мне кажется, что мы докопаемся до первородной травмы, нанесенной нашим предкам давным-давно. Где-то на заре человечества. Вы верите в бога, Екатерина?
— Сложный вопрос, — вздохнула она. – Давайте что-нибудь полегче.
— Я почему спросил? Помните библейскую историю про жертвоприношение Авраама, который понес на заклание собственного сына? История, известная всем. А с точки зрения психиатра – чудовищная травма, которую своему сыну нанес его отец. Но кто положил начало этой цепочке? — консультант покачал головой и взглянул на Катю напоследок печальными глазами усталого человека. – Простите старого дурака. Об этом лучше не задумываться.
Мы можем верить в проклятые места, а можем не верить. Но если не верим – это не значит, что таких мест нет.
Мир — это один большой маскарад. Одежда, голос, жесты, имидж, повадки, даже прическа – все подделка. Каждый из человечков за этим окном пытается слепить из себя кого-то другого, кем он не является на самом деле. Все врут самим себе. Все носят маски. Но у одних под этими масками нет ничего. Пустота, пшик. А у других – такое, что ты понимаешь: на самом деле это была не маска, а намордник. Понимаешь, к чему я веду? Только сорвав маску, ты узнаешь, кто перед тобой – волк или овца.
Небо дало мне больше, чем всем остальным в этом городе. И отняло у меня больше, чем у очень многих… Не знаю, какие у неба планы и какой сценарий, но знаешь что? Если существует реинкарнация, переселение душ, и если мы после смерти вновь возвращаемся сюда, в этот мир, чтобы снова взрослеть, совершать ошибки, жить, заводить семью – а потом терять близких и постепенно рассыпаться в прах – снова и снова, воплощение за воплощением… То я не в состоянии придумать ничего более жестокого, чем этот мир и это небо.
Когда с человеком случается беда, он в сердцах восклицает: «Почему я?».
Почему я… С малых лет гладили по голове и ласково повторяли, что все будет хорошо. «Вот вырастешь большая-пребольшая, красивая и сильная. Встретишь принца, и все у вас будет лучше всех». И человек верит этим словам, за которыми никогда не было ничего, кроме голых надежд. Но мы так устроены. Нам нужны иллюзии безопасности. А когда они разбиваются вдребезги, мы в слезах кричим: «Почему я?». Злимся, что вселенная так несправедливо обошлась с нами. И в своем горе забываем о том, что творится вокруг. Болезни, криминал, аварии и стихия уносят миллионы людей безвозвратно. И каждый из них имел полное право перед смертью в бессилии прокричать, глядя в бездонное небо: «Почему я?!».
Где-то читал, что весь наш мир – это просто сон бога. И когда бог наконец проснется, не будет больше ничего.
— Я хочу жить обычной жизнью обычного человека.
— Как все? – улыбнулась Катя.
— Как все. Переживать из-за погоды. Смотреть новости. Ругать политиков и курс доллара. Радоваться солнцу. Пить чай с лимоном. Летом выбираться на природу… Сейчас самое время попробовать, каково это – жить.
…Если хочешь стать философом, иди работать в морг. Пока мы живем, мы работаем, спешим любить, горим, несемся куда-то вперед и постоянно боремся с другими людьми и с самим миром. Но потом приходит великий уравнитель. Смерть, гниение, распад… И как итог – минерализация. То, что несколько лет назад любило и спешило жить, распадается на отдельные химические элементы и простые соединения. От праха к праху.
…Свобода? А что такое – свобода? Свобода ходить утром по строгому маршруту в одну сторону, а вечером возвращаться в другую. Раз в неделю, в пятницу, свобода сходить в бар. Заметь: в один бар. Типа в «любимый». Хотя их существует тысячи, но человечек выбирает себе один. Потому что там привычно и безопасно. В стране 140 миллионов человек, но человечек выбирает себе одного-двух приятелей. Потому что с ним привычно и безопасно… Знаете, есть такие клетки для крыс, где несколько комнат? Крыса может перебираться из одной в другую, возвращаться назад или пойти в третью, чтобы понюхать что-нибудь там. Крыса свободна выбирать. Но крыса сидит в клетке. Вот, что такое наша хваленая свобода свобода. Пара маршрутов и несколько мест – работа, друзья, любимый бар – которые вместе представляют собой одну клетку. Все эти люди даже не знают, что такое настоящая свобода.
Я против религии, потому что мне не нравится ее концепция. «Подчиняйся, подставляй другую щеку и стой на коленях, иначе ты попадешь в ад». «Делай, что я тебе говорю, и тогда у тебя будет шанс попасть в рай». Мне не нравится страх, которым все это окружено. Помнишь песенку «Агаты Кристи»? «Там, где страх, места нет любви». Я не согласен с теми, кто считает, что управлять человеком можно только методом кнута и пряника. Я видел в своей жизни много атеистов, которые не грешили не потому, что так им сказали в церкви, а потому, что поступать правильно им велела совесть. И я видел много верующих, которые при первой возможности воткнут нож в спину ближнему.
Бомж идет по улице и видит лишь помои под ногами, потому что это его мир. По той же самой улице бежит ребенок и видит захватывающее дух небо бескрайних возможностей над головой… Мир не хороший, но и не плохой. Наш мир – просто зеркало, в котором отражаемся и мы, и то, что у нас внутри. Если кому-то мир кажется каторгой — что-то не так в нем самом.
Если переживать из-за следующего поворота, за которым тебя подстерегает неизвестность, и бесконечно оплакивать поворот предыдущий, можно не заметить самой дороги.
Жизнь ломает сильных. Она любит делать это, просто швыряя их на колени. Слабых ломать ни к чему, они стоят на коленях с самого начала.
