134 красивые цитаты про феминизм

Брак – организованный процесс, в ходе которого мужчины феминизируются – как и женщины.

Одна женщина сказала мне: «Я смотрю ваши передачи и думаю: что же такое феминистки? И теперь поняла – это женщины, которые слишком много хотят».

Я вcтaл co cтyлa, чтoбы ycтyпить eй мecтo. Oнa пocмoтpeлa нa мeня c пpeзpитeльнoй cтpoгocтью и, едвa cдepживaя иpoничecкyю yлыбкy, yшлa в oблacть кoшмapнoгo тaбaчнoгo дымa. Нa дpyгoй дeнь я cпpocил Aнтoкoльcкoгo: «Oтчeгo этo xoзяйкa c нacмeшкoй и пpeзpeниeм oтoшлa oт мeня, кoгдa я xoтeл ycтyпить eй cвoй cтyл?» «A этo, видишь, нoвaя мoлoдeжь cчитaeт эти cвeтcкие мaнepы пoшлocтью. Дeвицы и мyжчины paвны; a этo yxaживaниe иx ocкopбляeт… У cтyдeнтoв бpoшeны дaвнo вce эти cpeднeвeкoвыe китaйщины». «Вoт кaк! Бyдeм знaть… A я дyмaл, нe выпaчкaнa ли y мeня физиoнoмия в кpacкax».

Эти три десятилетия феминизма были также отмечены сильными волнениями, поскольку открылись новые факты насилия над женским телом: изнасилования, педофилия, унижение лесбиянок, физическая жестокость по отношению к женщинам, сексуальные домогательства, ограничение деторождения, международные преступления, связанные с женским обрезанием. Все эти неизвестные ранее действия были разоблачены, что помогло уберечь многих женщин. Мы обратили свою ярость в энергию созидания, чтобы подавить ответное насилие и залечить душевные травмы.

Анти-феминизм есть прямое выражение мизогинии. Это политическая защита женоненавистничества.

— Мы несём ответственность перед городом и Плаксой.
— Что предлагаешь делать?
— Нужно спасти его до того, как Амунет сделает задуманное. Сесиль, собери всю информацию об Амунет. Фелисити, достань чертежи её клуба. Мы справимся. Мы — сильные женщины.
— Да. Хештег «феминизм».
— Хештег «феминизм».
— Хештег «феминизм».

Одна из самых больших проблем, которую женщины должны разрешить, — это непременное желание понравиться, быть желанной. Эта цель заслоняет собой огромное количество возможностей. Женщина ограничивает себя в самоопределении, в независимости, в карьере и власти. Вместо того чтобы искать себя, она удаляется от собственной личности всё дальше и дальше.

— Извините, месье, но вы совсем не в моём вкусе.
— А кто в вашем вкусе?
— Ваша жена, например.

— Сенатор Майерс набросал билль: их могут привлечь за плакаты!
— На них цитаты президента…

Я не феминист, потому что я мужчина, я не отвечаю требованиям. Знаете, я не могу быть феминистом. Как и большинство женщин. Если бы женщины серьезно относились к феминизму, то получили бы всё, чего добиваются феминистки. Равная зарплата? Вы бы получили это завтра. Если бы женщины перестали жаловаться друг на друга хотя бы на пять минут. Что вообще не представляется возможным. Ни на четыре, ни на три, ни на две, ни на одну.

Ведь мы находимся в эпицентре ожесточенной борьбы против феминизма и продвижения женщин вперед, борьбы, в которой главным политическим оружием являются образы женской красоты, иными словами, миф о красоте. Это современная разновидность общественного давления, появившаяся после промышленной революции. Когда женщины освободились из-под домашнего ареста и перестали быть исключительно домохозяйками, миф о красоте обрел новую силу и начал активно укреплять свои позиции, взяв на себя функцию общественного контроля над жизнью женщин. Небывалый натиск мифа о красоте объясняется тем, что это последняя из прежних идеологий, которая еще может удерживать женщин в повиновении. В противном случае под воздействием второй волны феминизма они стали бы действительно независимыми и вышли бы из-под контроля. Миф о красоте стал средством давления и принуждения, заменив собой утратившие актуальность мифы о материнстве, домашнем очаге, непорочности и пассивности. И сейчас он стремится свести на нет все то, чего женщинам удалось добиться благодаря феминистскому движению. Эта сила имеет своей целью уничтожить всякое наследие феминизма во всех аспектах жизни женщин западных стран.

На смену поступательному движению пришли замешательство, разобщенность, цинизм и, что хуже всего, изнеможение и упадок сил. После многих лет ожесточенной борьбы в отсутствие признания многие женщины старшего возраста чувствуют себя измученными и опустошенными. А молодежь, привыкшая воспринимать достижения феминизма как нечто само собой разумеющееся, не стремится вновь зажечь погасший факел борьбы за свое освобождение.

Представление о феминистках напоминает не столько самих представительниц женского движения, сколько некий абстрактный образ, навязываемый заинтересованными кругами, которые активно выступают против предоставления женщинам права голоса.

Либертэ, эгалитэ, а — баб в депутаты парламента не пускают, — ворчливо заметила Марина.

Меня не интересует феминистское движение за равноправие женщин. <...> Я хочу, чтобы у нас был дом, я хочу стелить постели.

Такие мужчины любят красивых женщин как красивую игрушку, а умных женщин — как диковинную зверушку вроде говорящего попугая или делающей трюк обезьянки: «Смотрите, это умная женщина, она может не только красить губы, но и знает несколько умных слов — «мифология», «этногенез», «ареал», как необычно и удивительно!»

… я не утверждаю, что феминистическая революция в умах непременно закончится кровью на площадях: сейчас это кажется смешным и невозможным. Как когда-то Иисусу Христу, его сторонникам и его гонителям показались бы невозможными идеологические судилища именем Христа, казни именем Христа, войны именем Христа… Есть же, в конце концов, опыт инквизиции, есть опыт Великой французской и Великой русской революций, есть опыт идеологических практик фашизма, есть опыт Пол Пота, есть опыт маккартизма, есть опыт Северной Кореи, афганского Талибана… Разные страны – дикие и цивилизованные — давали человечеству впечатляющие уроки национальных сумасшествий. Повторенье — мать ученья. Будем считать, что на сотый раз урок усвоен? Хотя судя по тому, что сейчас творится в США и некоторых странах Европы, я бы этого не сказал…

На протяжении всей истории мужчины и женщины в обществе были необходимы друг другу так же, как гайка болту, а болт — гайке. У каждого — своя задача, свои функции… Все это было справедливо до тех пор, пока семья была хозяйственной ячейкой общества. Но парадокс новейшего времени состоит в том, что последние два-три поколения землян живут в условиях, совершенно отличных от тех, в которых жили сотни поколений до них. Уровень развития технологий ныне таков, что семья перестала быть хозяйственной ячейкой. Отсюда и феминизмы всякие…

Культурный феминизм — прыщ иного рода. Это одно из ответвлений радикального феминизма. «Культуристки» считают, что женщины лучше мужчин. У них есть особые «феминные» качества — «взаимосоотнесенность», «телесность», отсутствие стремления выстраивать иерархию и умение выстраивать горизонтальные связи, имманентная способность к сопереживанию и ощущению нужд другого. В общем, как сказал известный киногерой: «Баба — она нутром чует!» А мужики, с их точки зрения, — это воплощенное стремление к насилию, угнетению, доминированию (то есть к выстраиванию иерархии — вертикальных связей), конкурентность, рациональность… Сволочи, в общем. И все общество их сволочное. И наука их сволочная, потому что основана на рацио, в отличие от женских наук, основанных на чувственности, «телесной ощущаемости» (женскую физику, правда, феминистки придумать пока что не смогли: видимо, электричество током больно бьется, и «телесная ощущаемость» при этом получается не очень приятная)…

Обычная «серая мышка». Одетая в серый длинный бурнус с фестонами (убей меня Бог, не знаю, что это такое, но так девушку описывают современники), с серыми глазами и бледно-серым некрасивым лицом. Войдя к генералу, мышка достала револьвер и шарахнула в Трепова. Её настоящее имя, как вы уже поняли, Вера Засулич. Она действительно была по образованию учительницей. На момент совершения преступления ей стукнуло 27 лет, и она никогда не была замужем. По той эпохе — старая дева. Даже очень старая. К моменту покушения Засулич была уже рецидивисткой — успела и отсидеть, и в ссылке чалилась: боролась девушка за революционные идеи. Кстати, обратите внимание не только на её «стародевство», но и на партийные клички Засулич — Старшая сестра, Тётка… <...> Решению окружного суда рукоплескали купцы, дворяне, банкиры, писатели, журналисты, студенты, преподаватели, фабриканты… Даже лицейский друг Пушкина — старенький князь Горчаков радовался решению суда, как ребенок. «Это похоже на предвозвестие революции», — писал Лев Толстой, зеркало наше… Вся «умственная прослойка» нации была о ту пору поражена вирусом революционности. Вот как характеризовал эту прослойку министр внутренних дел Плеве: «Русская интеллигенция имеет одну… особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитации… власти».