Ее поведешь только той дорожкой, какую она выберет сама.
Цитаты Эмили Бронте
А теперь, Хитклиф, когда я тебя на это вызову, достанет у тебя отваги? Если да, ты — мой! Я тогда не буду лежать там одна: пусть меня на двенадцать футов зароют в землю и обрушат церковь на мою могилу, я не успокоюсь, пока ты не будешь со мной. Я не успокоюсь никогда!
Видишь ты эти две черточки у себя между бровями? И густые эти брови, которые, вместо того чтобы им подниматься дугой, западают вниз у переносья? Видишь ты эту пару черных бесенят, так глубоко схоронившихся? Они никогда не раскрывают смело окон, а только смотрят в них украдкой, точно шпионы дьявола! Так вот пожелай и научись разглаживать угрюмые морщины, поднимать смело веки; смени бесенят на доверчивых, невинных ангелов, глядящих без подозрений, без опаски и всегда видящих друга друга, когда не знают твердо, что перед ними враг. Не гляди ты шкодливым щенком, который знает сам, что получает пинки по заслугам, и все-таки зол за свои обиды на того, кто дает пинки, и на весь свет.
Оставшееся после умерших ценно для нас, если они были нам дороги при жизни.
Я излечилась от своего прежнего желания, чтоб он меня убил, пусть лучше убьет себя! Он сумел убить мою любовь, так что теперь я спокойна.
Я была в том состоянии духа, когда всякий пустяк поражает: в самом деле, я вела себя так безрассудно, как иной преступник у подножия виселицы.
Когда он убедился, что неизбежно должен сойти на низшую ступень, то уже нипочем не желал сделать хоть шаг, который позволил бы ему подняться.
Не может человек увидеть Кэтрин Линтон и не полюбить ее.
Трудно пробивался я в жизни, с тех пор как в последний раз слышал твой голос; и ты должна меня простить, потому что я боролся только за тебя!
Чем ее больше колотят, тем она становится ядовитей.
Вдвоем они готовы пойти против сатаны со всем его воинством.
Моего я всё-таки буду любить, и возьму его с собой: он в моей душе.
Холодная, как ледышка, и гордая, как принцесса.
Страх сделал меня жестоким.
Остерегайся очарования, затаившегося в сверкающих глазах Кэтрин Хитклиф.
Моя пылкость, если ее разжечь, переходит в безумие.
Ты знаешь не хуже, чем я, что на каждую думу, отданную Линтону, она тысячу дум отдает мне.
Будь это кто другой, я склонила бы голову перед таким горем. Но это был он, и я радовалась; и пусть неблагородно оскорблять павшего врага, я не могла упустить эту возможность и не ужалить его: только в минуту его слабости я могу отплатить ему злом за зло.
Люди иногда ненавидят своих жен, а сестер и братьев никогда.
Расплакались дети в полуночной мгле,
А мать это слышит в могильной земле.