Цитаты Энн Райс

Моя жизнь слишком интересна, чтобы лгать.

Я нахожу добро не менее увлекательным, чем зло, и мне сложно читать книгу, если автор не испытывает сострадания ни к человечеству, ни к своим персонажам.

Ники заиграл какой-то цыганский напев и в странном танце пустился по кругу, сверкая в лунном свете белыми с высокой шнуровкой сапогами.
Присев на обугленный пень, я пил вино прямо из горлышка. Как и всегда, я чувствовал, что сердце мое разрывается от звуков прекрасной музыки. Какой же может быть в этом грех, думал я, что плохого, кроме разве что возможности заново пережить собственную жизнь в этом ужасном месте? И вскоре я уже молча и безутешно плакал.
Мне казалось, что музыка все еще продолжает звучать, но вдруг я обнаружил, что Ники оказался рядом со мной и пытается меня утешить. Мы сидели бок о бок, и он говорил, что мир полон несправедливости и что мы оба оказались пленниками ужасного, Богом забытого уголка Франции, но настанет день, когда мы наконец вырвемся отсюда. А я в тот момент вспомнил о матери, ставшей пленницей нашего замка на высокой горе, и меня охватила невыразимая и невыносимая печаль. Ники заиграл снова и велел мне забыть обо всем и танцевать.
Да, именно музыка и танец способны заставить нас сделать это, хотел сказать ему я. Так почему же тогда их считают греховными? Как можно считать, что они есть зло? Я присоединился к Никола в его круговой пляске. Поистине золотые звуки лились со струн его скрипки и устремлялись ввысь, к звездам. Теперь я плясал вокруг Ники, а он заиграл еще более быструю, неистовую мелодию. Распахнув, словно крылья, полы плаща, я откинул назад голову и посмотрел на звезды. Звуки музыки окутали меня туманной пеленой – и поляна ведьм перестала для меня существовать. Остались только горы и распахнутое над ними небо.

Простота и грубость синонимичны как в философии, так и в поступках.

Никогда не будь пешкой в чужой игре. В любой ситуации ты должен найти в себе силы и действовать так, чтобы сохранить максимум достоинства и самоуважения.

Будущее — это ткань из переплетающихся возможностей. Некоторые из них постепенно становятся вероятными, буквально единицы превращаются в неизбежность, но вместе с тем в основу ткани попадают неожиданные сюрпризы, способные её разорвать.

Самое страшное в мире — это сомнения и подозрения, которые ты не в состоянии ни опровергнуть, ни подтвердить, – иными словами, неизвестность.

Он сумеет найти в твоих же собственных мыслях такой ответ, который больше всего тебя устроит и поможет ему обрести над тобой власть. Он сплетет вокруг тебя такую густую паутину лжи, что сквозь нее ты никогда не увидишь ни единого проблеска истины. Он нуждается в твоей силе и потому скажет и сделает все, чтобы ее получить.

Мы не осознаем силы чувства к тому, кого любим, пока он не покинет нас.

Так яростно любить и так яростно ненавидеть – это и значит жить полной жизнью.

Все христиане верят в скорый конец света и – как это постепенно выяснилось из моих разговоров с Нинианом – всегда верили в его неизбежность! В подготовке к наступлению конца света заключается сущность религии. И тот факт, что конец света до сих пор так и не наступил, никого не приводит в уныние.

… потому что познать жизнь можно только на ее границе со смертью.

Она — целая эпоха в твоей жизни. Если ты с ней расстанешься, то потеряешь единственное живое существо, разделившее с тобой это время. Вот что пугает тебя. Ты боишься тяжелого бремени одиночества в вечной жизни.

Вокруг меня только черная пустота, и нет мне утешения.

Париж значил для меня не то, что значит сегодня. Но даже сейчас, вспоминая о нем, я переживаю нечто вроде счастья, хотя теперь-то я твердо знаю, что счастье — это не для меня. Я не заслуживаю его, да и не стремлюсь к нему.

Уверенность и достоинство — вот залог её успеха.

Я жадно смотрел на мир вокруг себя, на людей, и видел, что каждая жизнь — бесценна, что бесплодные терзания и жалкое чувство вины делают её еще короче, и годы тогда бегут, как песок сквозь пальцы.

Я тебе не верю. Я уже несколько веков с интересом наблюдаю за двухлетними людьми. Они несчастны. Они практически постоянно суетятся, падают и плачут. Им противно быть людьми! Они уже понимают, что это своеобразная злая шутка.

– Ты настоящий дьявол, Лестат! Вот кто ты на самом деле! Ты – сам дьявол!
– Да, знаю, – ответил я, наслаждаясь тем, что гнев наполняет его жизнью. – Я люблю, когда ты так говоришь, Луи. Мне просто необходимо, чтобы ты так говорил. Наверное, никто на всём свете не сумеет сказать это так, как ты. Ну же, повтори. Я – настоящий дьявол. Расскажи мне, какой я плохой. От таких слов мне становится так хорошо!

Вампир – убийца. Хищник. Всевидящие глаза даны ему в знак избранности, обособленности от мира. Ему дарована возможность наблюдать человеческую жизнь во всей её полноте. Без слезливой жалости, но с заставляющим трепетать душу восторгом, потому что именно оно ставит в ней точку, он – орудие божественного промысла.