В тот день, когда писатель утратит связь с действительностью, он перестает быть таковым.
Цитаты Габриэль Гарсиа Маркес
Писательство — это призвание, от которого не уйти, и тот, у кого оно есть, должен писать, потому что только так он сможет одолеть головную боль и скверное пищеварение.
Если вы встретите свою настоящую любовь, то она от вас никуда не денется — ни через неделю, ни через месяц, ни через год.
Это большая удача в жизни — найти такого человека, чтобы было приятно смотреть, интересно слушать, увлеченно рассказывать, не тягостно молчать, искренне смеяться, восторженно вспоминать и с нетерпением ждать следующей встречи.
Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.
Только потому, что кто-то тебя не любит так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой.
Особенно неестественным ему казалось то, что жизнь придумала столько случайностей, обычно запрещаемых для литературы, чтобы без помех наступила столько широко объявленная смерть.
— Их кладут в кофе, — сказал дон Сабас. — Это сахар, но без сахара.
— Понятно, — сказал полковник и почувствовал во рту печально-сладковатый привкус. — Как колокольный звон, но без колоколов.
Исправленному верить.
Но не было в эти времена ни одного заезжего иностранца, ни одного случайного приятеля или друга, которому бы он не говорил: «Я уйду туда, где меня любят».
Бог — мой партийный соратник.
Канатоходцы едят котов, чтобы не переломать себе кости.
– Самолет – прекрасная вещь, – говорил полковник, не отрывая глаз от почтового мешка. – Я слыхал, он может долететь до Европы за одну ночь.
– Может, – сказал врач, обмахиваясь журналом.
Полковник заметил почтового инспектора среди людей, ожидавших, пока катер причалит, чтобы впрыгнуть на него. Инспектор прыгнул первым. Взял у капитана запечатанный конверт. Потом поднялся на палубу. Почтовый мешок был привязан между двух бочек с нефтью.
– Хотя летать на самолетах опасно, – сказал полковник. Он было потерял из виду почтового инспектора, но скоро снова обнаружил его у тележки торговца, уставленной яркими бутылками с прохладительными напитками. – Человечество должно расплачиваться за прогресс.
Утренние симптомы были идеальны для того, чтобы не чувствовать себя счастливым: кости болели с самого рассвета.
«Ты обращаешься со мной так, словно я какой-то там», — говорил он. А она, рассмеявшись смехом вольной самки, отвечала: «Наоборот, словно тебя никакого тут».
Живыми оставались только глаза, прозрачные и жестокие, и по ним я понял, что по сути своей она не изменилась.
В то утро я сделал выбор между жизнью и смертью, предпочтя смерть. Однако был по-прежнему жив, держал в руках обломок весла и собирался опять бороться за жизнь. За то единственное, что мне уже было недорого.
Жители Макондо просто не успевали удивляться.
Когда в тридцать два года я остался один, то перебрался в комнату, которая была родительской спальней, открыл проходную в библиотеку и начал распродавать все, что было лишнем для моей жизни, и оказалось, что это почти все, за исключением книг и пианолы с валиками.
Наконец-то настала истинная жизнь и сердце мое спасено, оно умрет лишь от великой любви в счастливой агонии в один прекрасный день, после того как я проживу сто лет.