Недостаточно достичь успеха. Нужно, чтобы остальные проиграли.
Цитаты Гор Видал
Когда общества становятся декадентскими, язык тоже приходит в декаданс. Слова искажаются, а не становятся краше. Слова должны путать, чтобы во время выборов люди торжественно проголосовали против своих же интересов.
Я заметил одну интересную вещь: продвигаясь по великой дороге жизни, ты всё время делаешь одни и те же чёртовы ошибки. Точно могу сказать, что все свои ошибки ты повторишь в будущем.
Стиль — это знать, кто ты есть, и что ты хочешь сказать, и плевать на все.
По мере продвижения эпохи телевидения Рейганы станут правилом, а не исключением. Все, что сегодня требуется от президента, — быть идеальным для ТВ.
Половина американцев никогда не читали газет. Половина не участвовали в выборах президента. Остается только надеяться, что эта одна и та же половина.
Самое худшее, что можно сказать о порнографии, — то, что её результатом оказывается не разврат, а поглощение порнографии в ещё больших дозах.
Самовлюблённый — это человек, который выглядит лучше, чем мы.
Я усвоил только одно: Констанций истреблял свой род и при этом был добрым христианином; а если убийца может быть благочестивым христианином, значит, в этой религии что-то не так.
Мы, жители Афин, по-прежнему гордимся тем, что видим вещи такими, каковы они есть на самом деле. Если нам показывают камень, то мы видим камень, а не Вселенную.
Порой ненависть легко рядится в одежды любви.
Почему мы так стремимся обелить злодеев? Возможно, подсознательно мы испытываем чувство неловкости, понимая, что они, со своей стороны, думают о нас то же самое, хотя и исходят из своих, противоположных нашим, интересов и взглядов.
Почему нужно непременно стремиться к вечной жизни? То, что до рождения мы не существовали, никем не оспаривается, так разве не естественно вернуться в это первозданное состояние?.. Какое печальное зрелище являет собою человек, как страшно им быть!
— Либо мы продолжаем существовать и после смерти, либо прекращаем всякое существование и нам это неподвластно — так к чему торговаться с богами? Вспомни, христиане считают, что есть только один Бог….
— В трех лицах!
— А чем лучше твой, из тысячи кусочков?
Достойно удивления, как страстно некоторые личности, якобы чуждые ко всему, жаждут заручиться поддержкой власть имущих. Под напускным презрением к власти они скрывают страстное желание быть поближе к тем, кто ею облечен.
Таков человек: если уж нельзя быть первым, он готов удовольствоваться тем, что он последний.
Мы разговорились, и тут — уж не помню как — в нашей беседе всплыло имя Плотина. Для меня это было не более чем имя; диакон принялся клясть его на чем свет стоит.
— Это лжефилософ прошлого века. Он был последователем Платона, или, скорее, считал себя таковым. Он всегда враждовал с церковью, хотя среди христиан встречаются глупцы, признающие за ним высокие достоинства. Жил Плотин в Риме и был любимцем императора Гордиана. Он написал шесть совершенно невразумительных книг, которые опубликовал его ученик Порфирий.
— Порфирий? — Я до сих пор отчетливо помню, как впервые услыхал это имя из уст костлявого диакона, сидя в цветущем парке Макеллы, окутанном маревом знойного летнего дня.
— А этот еще хуже Плотина! Родился в Тире, учился в Афинах. Называл себя философом, хотя на самом деле был просто безбожником. Он написал пятнадцать томов, полных нападок на нашу церковь!
— И на чем они основаны?
— Откуда мне знать? Я в его книги не заглядывал, не христианское это дело.
Когда люди начинают верить в один-единственный миф или магию, это неизбежно приводит к безумию
Мир слишком велик, чтобы им можно было править в одиночку
Бедняга Юлиан, подобно многим нашим современникам, желал верить, что человеческая жизнь значит несопоставимо больше, нежели она значит на самом деле. Болезнь его чрезвычайно характерна для нашей эпохи: нам так не хочется смиряться с конечностью нашего бытия, что мы готовы пойти на все, поверить любым фокусам, лишь бы только отдалить осознание той горькой тайной истины, что в конце нас ждет небытие.