Цитаты Ирвина Ялома

Каждый индивидуум должен принять факт ограниченности взаимоотношений и научиться встречать отчуждение лицом к лицу, поскольку оно внутренне присуще всякому бытию.

Никакие отношения не могут уничтожить изоляцию. Каждый из нас одинок в существовании.

Сколь бы ни были мы близки к кому-то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть; каждый из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве должен его покидать.

Прежде всего, я подумала, что эти женщины, больные раком, не нуждающиеся в напоминании о неизбежности смерти, что осознание смерти помогает им видеть вещи и события в их подлинных пропорциях и корректирует наше обычно плохое чувство времени. Жизнь впереди может быть очень коротка. Жизнь драгоценна, не растрачивайте её! Вкладывайте в каждый день как можно больше того, что вы цените! Пересмотрите свои ценности! Проверьте свои приоритеты! Не откладывайте! Делайте! Что касается меня, то я растрачивала время впустую. В прошлом, я то и дело остро ощущала, что я лишь зритель или дублёр, который смотрит пьесу жизни из-за кулис, но постоянно надеется и верит, что в один прекрасный день сам окажется на сцене. Конечно, были и моменты интенсивной жизни, но чаще жизнь воспринималась лишь как «репетиция» настоящей жизни, ожидающей впереди. А если смерть придет раньше, чем начнётся «настоящая» жизнь? Трагично было бы осознать тогда, когда уже слишком поздно, что ты едва ли жила вообще.

Спиноза любил латинское выражение «sub specie aeternitatis», что означает «с точки зрения вечности». Он говорил, что ежедневные проблемы кажутся не такими страшными, если взглянуть на них с точки зрения вечности.

Хочу одного – желать как можно меньше и знать как можно больше.

Иногда достаточно назвать вещи своими именами.

Обрести спокойствие можно, только став наблюдателем, невозмутимо взирающим на мимолётное течение жизни.

Чем больше у человека привязанностей, тем обременительнее для него жизнь и тем больше он страдает, когда приходится с ней расставаться.

Никто не может побеспокоить другого – только мы сами лишаем себя спокойствия.

Копайте глубже, добирайтесь до самых глу­бинных, древнейших уровней сознания, примитивных чувств, архаичных фантазий; возвращайтесь к первичным слоям па­мяти; тогда, и только тогда, вы сможете полностью искоре­нить невроз и обеспечить эффективное психоаналитическое воздействие.

Для каж­дого пациента терапевт должен создавать свой язык тера­пии.

Дела, дела, дела, спал с компьютером. Может, его он и трахал, кто знает.

Человеку необходимы годы подготовки, чтобы обрести способность творить без зрителей.

Мне кажется, что день рождения — это грустный праздник, он показывает, что жизнь прохо­дит, а отмечание дня рождения — это попытка бороться с этой грустью.

Под маской высокого самомнения и за­носчивости обычно скрываются неуверенность в себе, стыд и самоуничижение.

Всё проходит. Такова природа познания. Ничто не живёт вечно. Неизменность иллюзорная, и придёт день, когда от Солнечной системы останутся лишь руины.

Для того, чтобы быть полностью связанным с другим человеком, вам придется сначала найти связь с самим собой. Если мы не можем смириться со своим одиночеством, мы начинаем использовать другого как укрытие от изоляции.

Чтобы быть по-настоящему близким с другим, мы должны по-настоящему слушать другого: отбросить стереотипы и ожидания, связанные с другим, и позволить сформировать себя ответом другого.

Спасаясь от одиночества, два индивидуума могут совмещаться как штепсель и розетка. Такие отношения обеспечивают стабильность, однако, подобное устройство отношений не может дать ничего, кроме задержки роста, так как оба партнера знают друг друга лишь частично. Такие отношения напоминают карточный домик, где стены поддерживают друг друга: уберите одного партнера (или укрепите его психотерапией) – и второй падает.