Он настоящий мужчина, он не должен возвращаться.
Цитаты Наталья Андреева
«Раз и навсегда установленный порядок продлевает жизнь», — любила говорить она. Ей казалось, что, поддерживая этот раз и навсегда установленный порядок, она поддерживает саму жизнь, словно разгадав секрет бессмертия. Раз так ест сегодня, завтра и послезавтра, значит, так будет всегда.
Мы ненавидим то прошлое, то настоящее, в зависимости от обстоятельств, и страшно боимся будущего, потому что ничего хорошего нам там не светит. Вот и маемся.
Богатство ударяет в голову женщине сильнее, чем вино. Как бы сдержанна в своих чувствах она ни была, сколько бы ей ни было лет, двадцать или сорок, воображение сразу рисует частный самолёт, уносящий её на волшебный остров с дожидающейся в море белоснежной яхтой. Бокал шампанского, многообещающие поцелуи, а за иллюминатором — облака.
Это как «всё включено». Отдых без курортного романа — выброшенные деньги. Положен в торте крем, значит, он там должен быть.
Ведь, куда ни глянь, одно сплошное занудство. А хочется праздника. Но праздник у нормальных людей давно уже превратился в тоску. Долгое и нудное составление меню, потом такое же бесконечное застолье с пустыми разговорами и как итог — мрачное похмелье. Не греет, вот как это называется.
В отличие от меня Белка не очень разборчива в связях. Поскольку в своих мечтах я родилась в девятнадцатом веке, меня иногда тянет на пафос. Неразборчива в связях. Как звучит, а? Не то что «прыгает в койку к любому, кто позовёт». Хотя фактически так оно и есть.
Богатые тоже плачут. Только, глупые, рыдали бы взахлёб, на публике. Садились бы в свои чёрные «Мерседесы» и громко при этом рыдали. Кушали бы чёрную икру ложками, захлёбываясь горючими слезами. И в постели с длинноногими красотками стонали бы не от наслаждения, от тоски. Плачьте, богатые, плачьте! Громче плачьте! Население к вам внимательно прислушивается.
Когда я прочитала в детстве «Фауста» Гёте, меня поразило одно. Неужели во всей его жизни не нашлось мгновения, которое хотелось бы остановить? Не потому, что оно прекрасно. А потому, что следующий день ужасен. Вот почему надо останавливать мгновения. Чтобы не наступало завтра. Иногда я произношу это про себя как заклинание: «Остановись, мгновенье! Потому что слуедующее будет ужасно!»
Что поделаешь, богатых никто не любит, пусть даже они и плачут. Но плачут тайно, а смеются в открытую, смеются весело, сыто, пьяно.
Любовь в нашем безумном мире — единственное, чем ещё можно сейчас спастись. Единственная сказка, оставшаяся человечеству в утешение. И мы в неё по-прежнему верим.
Но он понятия не имел, какие женщины ему нравятся. То есть нравятся красивые. Но влюбляются-то в нечто особенное. Это всегда неожиданность и часто нелепость, отчего на свете так много странных пар. Кажется, эти люди не могут быть вместе, а они живут и расставаться не собираются. Любовь — это порой издёвка творца над своим любимцем, чтобы не зазнавался: ты будешь красив, удачлив, богат, и всё, к чему прикоснёшься, обратится в золото, но взамен я возьму твоё сердце и отдам его какому-нибудь ничтожеству. И ты, красивый, удачливый, богатый, станешь всеобщим посмешищем, пока не избавишься от этой зависимости. А ты не избавишься, я не позволю.
Собачка не сбежит, животные привязчивые. А для женщины есть только одна тяжёлая цепь — любовь. На ней может сидеть сколько угодно, и даже кормить как следует не попросит.
Это вы живёте в тюрьме. В мире условностей. По правилам, придуманным людьми, которые ничуть не лучше нас с вами. И которые к тому же жили давным-давно, в весьма примитивном мире. И их примитивные ценности почему-то должны иметь значение для людей цивилизованных…
Все счастливые дни похожи один на другой, тут уж ничего не поделаешь. Это горе разное, и причины его каждый раз разные. То денег нет, то здоровья, то просто тоска забирает оттого, что горя впереди больше, чем счастья. А что счастье? Это когда всё есть, а этого всего не может быть ни больше, ни меньше. Каждый раз одинаково.
Если бы Сабина не пережила бы несчастную любовь, она бы её просто придумала.
Несчастная любовь — это сказка для тех, кто не хочет замечать своего счастья.
— Да, котик, слушаю…
Так котик он или зайка? Что там за животное, на том конце эфира? Но всё равно: у неё есть! Животное, не животное, какая разница? У этой… Не знаешь даже, как сказать… У этой замарашки есть! Мужчина! Котик, зайчик, рыбка, свинка… Какая-нибудь тварь… Ходящая, ползающая, плавающая… Да какая разница? Главное, что мужского пола.
Все врут, но поскольку правды нет вообще, то и что такое ложь, определить невозможно. Ложь условно считается правдой, хотя все знают, что это ложь. Немного путано, зато как есть.
На том свете не стареют.