Цитаты Луи Арагон

Украшением нашего века являются яркие имена поэтов. В Англии — это Киплинг, во Франции — Аполлинер и Элюар, в Германии — Рильке, в Испании — Гарсиа Лорка, в России — Маяковский и Есенин, в Армении — Чаренц и Исаакян. Каждый раз, когда гаснет одно из этих светил, кажется, что тьма покрывает мир.

Малыши под окном, гомонящие дети, подростки, у меня к вам великая жалость.
Вижу всё я, что вам предстоит, вижу горе и кровь и печали.
Вы из наших ошибок уроков не извлекли, да и мы ничему не сумели заранее вас научить.
И за всё, буквально за всё ту же цену, что нам, вам тоже придется платить.

Эротическое влечение — это худшее из зеркал. То, как отражается в нём твоя сущность, заставляет содрогнуться.

Я был одним из тех, кто свято верил, что стоит изменить систему распределения благ, чтобы исчезли кражи, убийства и несчастная любовь.

Оптимизм — вот роскошь великих людей. (Оптимизм — вот богатство великих.)

Разум мой тщетно подчеркивает и осуждает диктатуру чувственности.

Разрежьте сердце мне — найдёте в нём Париж!

Ничто в этой жизни не бывает точно таким, каким мы себе представляем.

Функция гения заключается в том, чтобы доставлять мысли, которые через 20 лет станут достоянием кретинов.

О конечно, конечно вы скажете мне, что так было всегда и так будет вовек,
Но отвечу, ведь были же люди, которые пальцы живые свои шестеренкам подставили, чтобы
Хоть немного разладился этот порядок вещей, к человеку исполненный злобы.
Не имеет, отвечу вам, права на покорность судьбе человек.

И не знает никто, как сюда он попал, как он здесь оказался, может быть, это все ему снится.Холод мучит одних, голод мучит других и тревогой отмечены лица.
И порой возникают из мрака монархи безликие и обитатели замка перед ними падают ниц.

Мой удел сочинять безоглядно стихи на созвучьях себя распиная,
Неподкупной цензуры ножом разрезая строку наугад.
Я чрезмерность мою влить в размеренность мерную рад,
И по жизненной мерке кроится моих вымыслов странных одежка чудная.

Я хочу эти строки писать, чтобы сердца набат в них гудел,
Петь хочу вдохновенно и щедро себя самого обгоняя, срывая дыханье и голос.

В нашей опере жизни со всеми другими певцами и с их голосами я песню сплетаю свою.