Я не ела четыре дня. Я не спала двое суток. Я выкурила огромное количество сигарет. По моим жилам течёт алкоголь. На левом запястье следы самоистязания. Минувшей ночью я вошла в одновременный интимный контакт с мужчиной и девушкой, которых вожделела долго и страстно.
И пусть это послужит мне оправданием.
Цитаты Лиза Олдоак
Дверь Георга захлопнулась с тем же глухим стуком, с каким мог бы удариться о крышку моего гроба первый камень.
Танец – весьма честное проявление наших душ, особенно когда мы пьяны. Пьяны алкоголем, сигаретами, дрянью и, конечно, людьми, которые пьянят похлеще любого наркотика.
Наши судьбы увенчаны новыми витками событий, мы теперь другие.
Ему не жаль меня, ему всё равно: он и грешник и каратель одновременно.
«Они как моряки… Рано или поздно приходится расставаться», — однажды напишет мне Виолетта, имея в виду рок-звёзд. А я подумаю о ней, как о единственном, но милом сердцу сувенире, оставшемся мне на память о пережитом морском путешествии.
Боже мой, это такая пытка — жить эти минуты, существовать, идти куда-то, что-то делать!.. Быть.
Город сияет, но молчит, и предрассветная тишина как будто укоряет нас: каждому есть в чём покаяться. Но мы не умеем и не хотим молиться. «Санкт»… Забавно, что ты принял столько грешников.
Я не боюсь сорваться, я счастлива, меня не страшит падение, меня манит полёт…
Пустая сумма мыслей, логики и действий расставила каждого из героев этой истории по своим местам: кто-то пересёкся, кто-то взвился параллелями, кто-то прошёл по касательной.
Все мои чувства сливаются в одно — глубокое и непознаваемое. Коктейль из похоти, бесстрашия и восхищения — я так им пьяна… Я втянута в игру, правила которой мне неизвестны. Что-то любопытное, что-то мерзкое, что-то притягательное…
На меня смотрит не 20-летняя девушка – сквозь её огромные глаза за мной наблюдает сам Дьявол. И я хочу, я, чёрт возьми, так хочу окунуться в них с планки своих предрассудков… Словно сорваться в пенящийся океан с отвесной скалы.
Я героиня представления, но цветы мне никто не подарит.
Я опираюсь о зеленоватые перила и смотрю на спокойный канал: может, вниз – и дело с концом? Интересно, сколько миллионов человек, стоя на мостах Санкт-Петербурга, успели задаться этим же вопросом?
Отчаяние распространяется внутри грудной клетки, угрожая вылиться новой охапкой слёз.
Эта встреча у входа перед их отъездом в аэропорт была бы бессмысленной. Ведь всё, чего я хотела, — это побыть наедине. Наедине…
Но время и расстояние оказались сильнее. Огонь между нами неумолимо угасал, оставляя только горстки пепла — воспоминания.
Рассвет отпускает грехи получше любого священника.
Он не противится очередной прихоти своих поклонниц, и, продолжая ублажать его, мы хохочем, как три русалки, утянувшие под воду тело капитана.
— Им всё равно на нас, Эмма, и всегда будет всё равно. У них на родине всё хорошо. Им всё равно с кем. Я в этом давно… Главное – не влюбляться, только не влюбляться…