Я слишком жадный: чем больше — тем лучше. Я бы хотел, чтобы дома у меня валялись золотые слитки, просто чтобы были.
Цитаты Джим Дуглас Моррисон
Когда я учился в старших классах, у меня была куча записных книжек. По какой-то дурацкой причине — а может, это был мудрый поступок — я их все выбросил. Нет ничего, что я хотел бы заполучить больше, чем эти два-три блокнота. Я даже думал пойти на сеанс гипноза или принять тиопентал натрия, чтобы вспомнить — ведь я писал в них ночь за ночью. С другой стороны, если бы я их не выбросил, я бы никогда не написал ничего оригинального, поскольку там были в основном вещи, о которых я слышал или читал, типа цитат из книг. Я думаю, что если бы я от них не избавился, я не был бы свободен.
У меня была такая волшебная формула — я использовал ее, чтобы прорваться в собственное подсознание. Я лежал и повторял снова и снова: «Трахни мать, убей отца. Трахни мать, убей отца».
Я пью для того, чтобы писать стихи.
Откройтесь своему самому сильному страху; после того как страх теряет свою власть над вами, боязнь свободы уменьшается и исчезает. Ты свободен.
Толстый (быть толстым, лишний вес) — это красиво.
Любовь ранит, чувства вызывают тревогу. Люди обучены тому, что боль опасна. Как они могут иметь дело с любовью, если боятся чувствовать?
Религия — это что-то вроде философии, которой ты посвящаешь большую часть своего времени. Это могут быть наркотики, алкоголь, деньги, литература. Религия — это то, о чем ты думаешь и над чем работаешь больше всего.
Лишение человека свободы начинается с самого рождения. Общество, родители — все отказываются предоставить свободу, дарованную вам при рождении.
Поэзия близка мне, потому что она вечна. Пока на свете живут люди, они будут помнить слова и сочетания слов. Ничто не выживет в холокосте, только поэзия и песни.
Музыка высвобождает мое воображение. Когда я исполняю свои песни на публике — это драматический акт, но не просто игра в театре, а социальный акт, реальное действие.
Это политика, но наша сила — в сексе. Наши концерты — это политическое взаимодействие, завязанное на сексе. Секс исходит от меня, потом переходит к зачарованному кругу музыкантов на сцене. Музыка достигает аудитории и взаимодействует с ней. Люди идут домой и взаимодействуют со своей реальностью, а потом с этой реальностью взаимодействую я, так что вся эта секс-история становится огромным сгустком энергии и страсти.
Можете называть нас эротическими политиками. Мы — группа, играющая рок-н-ролл, мы — группа, играющая блюз, мы просто группа, но мы еще и гораздо большее. Концерт «The Doors» — это открытое заседание, созванное нами для драматических дискуссий и развлечений. Выступая на сцене, мы участвуем в создании мира, и мы празднуем это с собравшейся публикой. Это скульптура тел в действии.
Он говорил со мной. Он испугал меня своим смехом. Он взял меня за руку и провел мимо Молчания к холодному шелесту Колоколов.
Знаешь, приятель, или ты веришь в себя, или падаешь.
Я не сумасшедший, я здравомыслящий в сумасшедшем мире.
Привлекательность кино заключается в страхе смерти.
Если моя поэзия имеет цель чего-то достигнуть – это освобождение людей от ограниченных способов, которыми они видят и чувствуют.
Я полагаю, что люди сопротивляются свободе, потому что боятся неизведанного. Но ведь это смешно… Всё неизведанное когда-то было хорошо известно, и пребывало в наших душах… И только огромный воображаемый страх сталкивает вас лицом к лицу, проводит к конфронтации с самим собой. Загляните вглубь, посмотрите на корни этого ужаса. Тогда страх утратит свою силу и боязнь свободы отступит и исчезнет. Вы — свободны.
Ко всему, что я делаю, я отношусь с неизменной иронией.