Цитаты Деннис Лихэйн

Это прозвучит глупо, но я боюсь часов. Они тикают. И проникают в мозг.

Терпение и воздержанность — первые жертвы прогресса.

Как-нибудь познакомьтесь с лагерем смерти, доктор, а потом спрашивайте меня о том, что я думаю о боге.

Я любил её, как любят… не важно, — в его голосе прозвучала нотка удивления. — Такую любовь ведь ни с чем не сравнивают, правда?

Невозможно переломить сообщество людей, если они все не желают тебя слышать.

Если ты не сумасшедший, но тебя объявили таковым, то все твои протесты только укрепят их в этом мнении.

… единственный способ победить страх — это встретить его лицом к лицу.

… ему хочется спросить, с каким звуком сердце разбивается от счастья, когда один вид любимого человека заполняет всё твоё существо, как не заполнит ни пища, ни кровь, ни воздух, когда тебе кажется, что ты был рождён для короткого мига и что вот он наступил, бог знает почему.

… для меня время — это серия закладок, с помощью которых я гуляю вперед-назад по тексту моей жизни.

Все хотят скорых результатов. Мы устаем от страхов, мы устаем от депрессии, мы устаем от избытка чувств, мы устаем от усталости. Мы хотим вернуться в прошлое, которого уже не помним, и, парадокс, отчаянно подгоняем будущее.

Кажется, он чересчур хорошо изучил людей, и знание это его не обрадовало.

В ней было всё, что случалось в моей жизни хорошего, – первый весенний дождь, и субботний день в десять лет от роду, и ранние летние вечера на берегу моря, когда песок уже остыл, а волны обретают цвет виски.

Но должны ли мы отбросить наше прошлое, дабы обеспечить себе будущее?

Если тебя все считают сумасшедшей, то любые твои действия, которые в других обстоятельствах сработали бы в твою пользу, в реальности укладываются в рамки действий безумца. Твои разумные протесты квалифицируются как отрицание очевидного. Твои обоснованные страхи рассматривают как паранойю. Твой инстинкт выживания награждается ярлыком защитный механизм. Ситуация заведомо проигрышная. По сути, это смертный приговор.

Мы должны были вместе состариться, Долорес. Вырастить детей. Гулять под старыми деревьями. Я хотел видеть, как морщинки отпечатываются на твоем лице, и быть свидетелем появления каждой новой морщинки. Мы должны были умереть вместе.

— Сколько нужно психиатров, чтобы вкрутить лампочку?
— Не знаю. Сколько?
— Восемь.
— Почему восемь?
— Ой, только давайте без психоанализа.

Я обнимал её, хотелось ему сказать, и если бы знать наверняка, что мне надо только умереть, чтобы она снова оказалась в моих объятиях, я бы выстрелил себе в голову быстрее, чем об этом можно подумать.

— Господи, до чего же много мы всё-таки смеялись, если учесть, что мы постоянно были злы на весь белый свет.

— Это море. Одни здесь себя находят. Других оно себе подчиняет.

Иногда предмет находится перед тобой всю жизнь, дожидаясь, пока ты заметишь его, и зачастую этого так и не происходит, потому что он слишком близко.