Сытая курица и волка залягает.
Цитаты Юрий Герман
… Венцлов вдруг со скукой вспомнил, что в какой-то антинацистской эмигрантской газете читал, будто нацистская забота о чистоте породы есть религия скотов, научившихся понимать рассуждения скотоводов.
Можно пробыть с человеком один час, и притом на людях, можно не сказать с этим человеком ни единого слова и всегда думать, что потерял единственное свое счастье.
Все равно лучше меня никого не найдешь! Красивую найдешь — с длинными ногами! С тонкой талией найдешь (осиная — читал про таких, только что в них особенного), с греческим носиком, с римским носиком, а меня — фиги!
Идиотов не сеют и не жнут.
Думаю, что много несчастных браков начинается именно с этого — с душевной заботливости, которую часто принимают за любовь и которая, может быть, и есть любовь, но за которую заплатить любовью нельзя.
Крепость! Что — крепость? Человек — вот крепость истинная, непоборимая. Человек!
Жалует царь, да не жалует псарь. Слыхивал такое? А то еще говорят на Руси — царские милости в боярское решето сеются…
Греха бояться — детей не рожать, одначе — рожаем.
С мыслей пошлин не берут!
Смысл человеческого существования состоит в самой высокой требовательности к самому себе.
Каждый человек стоит на поверку ровно столько, сколько он действительно создал, минус его тщеславие.
Война есть война, и если они позволили себе фашизм, то мы позволим себе этот фашизм уничтожить.
Людям надо говорить правду, они от этого становятся лучше.
И это я всегда вспоминаю при слове «Родина». Оно для меня — это слово — не географическое понятие и даже не моральное, а вот такое — я влюблен, поют знаменитые курские соловьи, мне девятнадцать лет, и я ее проводил первый раз в жизни.
… мыслям не скомандуешь, чтобы они не приставали.
Грехи ваши, вы и расхлебывайте…
Если ты полюбишь… то узнаешь, какая это мука. Будешь жить с клином, забитым в душу, и делать при этом веселое лицо.
Все горести от гордости, от почтительного отношения к собственному «я». А ведь если есть любовь, то «я» превращается в «мы» и обижаться можно только за это «мы», а нисколько не за «я».
… работаем — никто не видит, а выпьем — всякому видно.