Цитаты Низами Гянджеви

Коль порою жало горя поражает в грудь, В эти дни броню терпенья, сын мой, не забудь.

Дни свои влачить без друга — наигоршая из бед. Жалости душа достойна, у которой друга нет.

Какой-нибудь друг неизбежен везде. Но лучший — когда он помощник в труде.

Потворствуй преданным друзьям, их за поступки не гони. Как напоит тебя сосуд, тобой разбитый в черепки?

Чтоб клады счастья обрести, прибегни ко всесилью слов.

Давно уж белое с черным сливает усталый взгляд —
Пусть даже солнце с луною перед ним, как свечи, горят.Жизнь прожил — что ж совершил я? Одни грехи за спиной.
Затем-то я и согнулся, страшась расплаты людской.
Коль сердце мое в тревоге, коль дрожь в руках у меня, —
На пире веселом века как выпью чашу огня?Смерть гостьей в дом мой явилась. Как гостью привечу я,
Коль слаще всех угощений ей жалкая жизнь моя?
Благая трапеза жизни для неба души горька:
Ведь ядом тронута сладость шербета и молока.
Жизнь вышла со мной проститься — на росстань этого дня.
Мой стан согнулся, в объятьях она сжимает меня.
Так весь я немощи полон, что трудно страх побороть:
Вот-вот рассыплется прахом моя отжившая плоть.
В пути своем спотыкаюсь, как перст ведущего счет.
Ты дивом считай, что помню, какой проживаю год.
Что воздух мне цветниковый! Что реки с чистой водой!
Исы{*} я не жду дыханья и Хызра{*} влаги живой.
Как туча, слезы точу я из глаз печали моей:
От них, как молния, скрылось виденье минувших дней.Богатство юности щедрой я выронил на пути:
Теперь, сгибаясь напрасно, я силюсь его найти.
Подобна жизнь моя тени, и ей потребна стена,
Чтоб вновь, опору обретши, из праха встала она.
Взманив меня, как ребенка, на цвет, и запах, и звук, —
Душой лукавило небо, чтоб вырвать юность из рук.
Из царства радости светлой звучит к веселью призыв —
Меня ж усыпила седость, мне уши ватой забив.
Плетясь за хлебом насущным, таких я полон скорбей,
Что мудрый скажет, увидев: несет зерно муравей.
Чтоб жизнь мою обесценить, ударом камня невзгод
Разбил меня беспощадно чеканщик злой — небосвод.
Мои достоинства скрылись от глаз придирчиво злых:
Теперь любые пороки — святей достоинств моих.
Высоким светом познанья мечты мои зажжены —
Затем и стан мой согнулся, как дымный круг у луны.
В узлах и петлях без счета запуталась жизнь моя,
И что распутать сумею, доселе не знаю я.
Чтоб сгинул ствол моей пальмы, что ветвь над веком простер.
Согнувшись, небо вонзает мне в ногу острый топор.
И образа я не знаю, и я содержимым пуст,
Ушли они без возврата из сердца, очей и уст.
Столь грешен я, что страдальцам, кипящим в грешном аду,
Грехами буду я страшен, когда в то пламя сойду.
В саду мятежного духа стою согбенным ростком:
Я прежде высушен веком — в аду я вспыхну потом.
Одно лишь слово ошибки — вот все, что вещей рукой
Судьба вписала заране в житейский перечень мой.
Пускай слезой покаянья то слово сотру навек —
Что нужды! Может ли спорить с судьбой своей человек?
В бесплодной тяжбе с судьбою — судьба всесильна, а я
Всего ничтожней, что в силах душа измыслить моя.
И если выбросит искру костер страдальческий мой —
Вскипят моря небосвода от жара искры одной!

Будь весел — короток наш век — он горя твоего не стоит.
Забот о малом и большом — что спрашивать с него! — не стоит.
Ячменное зерно, и то — стократ весомее его.
Все правосудие его — мизинца, и того не стоит.
И сам он, и его тепло, и дня его случайный свет —
Чуть холод утренний дохнет — мгновенья одного не стоит.
Ты говоришь: не может быть, чего-то все же стоит он.
Вглядись же пристальней в него: клянусь, он ничего не стоит.

На сотканном вечностью том ковреЖизнь снова меняется, как в игре.
Шлет сердце ушам посланье — привет,Глаза в том привете прочли ответ.

Скачи и играй, это поле — твоё.
Посмеет ли тлен твою воду пролить,
Иль небытиё твоё имя носить?
Дай небытию блуждать в небытии,
Пусть тлен носит тленные цепи свои!
О, вздох твой, — он речь для нескорых в речи.
Как пластырем, раны грустящих лечи.Закон твой дал разуму вывесть на брег
Корабль наш из кровью наполненных рек.

Разъяснены: любви: Ты от Каабы уйди и неверным стань.
Посоветует друг: ты влюблён — мотыльком легковерным стань.

Кто бабочкой к яркому пламени льнёт —
На войско огня в одиночку пойдёт:
Пусть миг проживёт лишь, огонь полюбя, —
Отдав оболочку — получит себя.

Я — луна в полночном небе, но не знающая пятен.
Я — жемчужина, изъяном бог меня не покарал.
Захворав, бальзам не пей ты, ведь мои целебней бейты,
Слог мой, точно финик сладкий, выше всяческих похвал.

Я на земле так гнусно жил, что, если окажусь в аду,
Меня станут избегать и грешники, и сатана.

Хотим, чтоб в честь Меджнуновой любви
Гранил, как жемчуг, ты слова свои…
Арабской ли, персидской ли фатой
Украсишь прелесть новобрачной той…
Мы знаем толк в речениях людских,
Мы замечаем каждый новый стих.
Но к тюркским нравам непричастен двор,
Нам тюркский неприличен разговор.
Раз мы знатны и саном высоки,
То и в речах высоких знатоки! Прочёл я… Кровь мне бросилась в лицо, —
Так, значит, в ухе рабское кольцо!

В этом Хабеше не ценят моего тюркства,
Поэтому не едят мою вкусную довгу.

Не сломят меня эти бессердечные,
Я жалуюсь тем, которых ещё нет на свете,
Моего тюркства в этой Абиссинии не признают,
И поэтому не едят моей вкусной окрошки.

Прямой и честный сделай шаг и станешь прям, как кипарис.
Крупицей мускуса весы на благовонье обреки.
В искусстве слов не почитай искусный вычурный обман,
Пусть правда славится тобой любым соблазнам вопреки.
Таким явись перед людьми, что если даже и солжёшь,
Поверят правдолюбцы в ложь, от всех сомнений далеки.

Мир ради радости и счастья — не ради притеснений и нужды.

Бывает, что любовь пройдёт сама,
Ни сердца не затронув, ни ума.
То не любовь, а юности забава.Нет у любви бесследно сгинуть права.Она приходит, чтобы жить навек,
Пока не сгинет в землю человек.

Слово, идущее от сердца, проникает в сердце.