Цитаты аббат Фариа

Посмотрите, — сказал аббат, — на солнечный луч, проникающий в мое окно, и на эти линии, вычерченные мною на стене. По этим линиям я определяю время вернее, чем если бы у меня были часы, потому что часы могут испортиться, а солнце и земля всегда работают исправно.

Отсюда положение: если хочешь найти преступника, ищи того, кому совершенное преступление могло принести пользу.

Зло нельзя победить, потому что борьба с ним и есть жизнь.

«Аз воздам», — сказал Господь. Если вас почему-либо не устраивают его слова, отнесите это к земной мудрости. Вершить самому приговор обременительно для тела и разрушительно для души.

С сумасшедшими можно говорить на любую тему. Безумие вообще — это выход за благопристойную норму. Но не всегда в худшую сторону.

Вовремя лишиться ненужной вещи — большая удача.

Мне нравится, как вы улыбаетесь. Прежде чем заплакать от моих слов, умные люди всегда начинают улыбаться.

Я много говорю? Вы правы. С такой скоростью говорят только итальянцы. Им слишком много надо сказать себе, чтобы успокоиться, и в то же время сделать все, чтобы не услыхать никого другого.

Человек может вспомнить все. Даже пребывание в утробе собственной матери.

Состава преступления может и не быть, но причина есть всегда.

— Вас еще не пытали?
— Нет, но меня били.
— Этого мало. Нужно пройти моральные пытки.

Вы, сударь, недооцениваете преимущества этого пространства. Этой так называемой свободы. Когда-нибудь, блистая за пределами этого сооружения, вы будете вспоминать свою молодость и общение со мной, как самую яркую страницу в своей жизни. И этот мрачный замок превратится для вас в священную реликвию.

Но бог дал человеку ум, который возмещяет несовершенство чувств.

Иные предприятия кажутся столь несбыточными, что даже не приходит в голову браться за них; какой-то инстинкт заставляет избегать их.

— А вы сами, — сказал Фариа, — почему вы не убили тюремщика ножкой от стола, не надели его платья и не попытались бежать?
— Потому, что мне это не пришло в голову, — отвечал Дантес.
— Потому что в вас природой заложено отвращение к убийству: такое отвращение, что вы об этом даже не подумали, — продолжал старик, — в делах простых и дозволенных наши естественные побуждения ведут нас по прямому пути. Тигру, который рождён для пролития крови, — это его дело, его назначение, — нужно только одно: чтобы обоняние дало ему знать о близости добычи. Он тотчас же бросается на неё и разрывает на куски. Это его инстинкт, и он ему повинуется. Но человеку, напротив, кровь претит; не законы общества запрещают нам убийство, а законы природы.

Есть знающие и есть учёные, — одних создаёт память, других — философия.

Только несчастье раскрывает тайные богатства человеческого ума; для того, чтобы порох дал взрыв, его надо сжать. Тюрьма сосредоточила все мои способности, рассеянные в разных направлениях; они столкнулись на узком пространстве, — а вы знаете, из столкновения туч рождается электричество, из электричества — молния, из молнии — свет.

— Неужели мир населен только тиграми и крокодилами?
— Да, но только двуногие тигры и крокодилы куда опаснее всех других.