Цитаты Лин

– Могу помочь на кухне, – принцесса похлопала рукой по висевшему на поясе мешочку. – Оценишь заморские травки.
– Спасибо, но от ядов у меня несварение, – парировала волшебница.

Пришедшие посмотреть на представление остались довольны: пусть и не то, что ожидалось, но конфликт налицо, а детали… ха!.. Был бы скандал, подробности можно додумать самим.

— Вы и умирать будете с шуткой? — она осеклась и виновато посмотрела на меня.
— А что? Вдруг смерть умрет от смеха? — неловко скаламбурила

Лин неохотно скосил глаза.
— Все равно он гадкий!
— Зато смелый.
— И мерзкий!
— Но любящий.
— Он подлый!
— Просто верный, Лин, — я так же ласково погладила негодующего демона по холке. — А за верность нельзя наказывать. Особенно, такого маленькое, упрямое, но очень преданное существо. Да и человека без помощи не оставишь, что бы он ни натворил в прошлом. Ты ведь сам как-то говорил, что каждый из нас хотя бы раз в жизни ошибался. И сам утверждал, что только так можно чему-то по-настоящему научиться. Ведь раскаяние порой значит гораздо больше, чем праведность. А желание исправить ошибку ценится не меньше, чем абсолютная безгрешность. Поэтому хватит дуться. Дай ему шанс. А теперь посмотри на меня и пожалуйста… я очень тебя прошу… помоги.

Ссориться с тем, кто знает тебя настолько хорошо, что легко оправдается, да еще и предстанет в выигрышном свете, – себе ж дороже.

– Когда? Я бы сказала – если…
– Есть вещи, в которых нельзя сомневаться.
– Да-а, мне бы твою уверенность, малышка… пару тысячелетий назад.
– Не уверенность, а веру. В этом мире слишком много чудес, чтобы их игнорировать!

Почему так легко черствеет человеческое сердце?

— Так вот чего ты боишься, Гайдэ.
— А-А-А!!
— Ты всего лишь боишься упасть, — совершенно спокойно сообщил мне этот долбанный философ. — Причем, боишься упасть не по своей воле. Боишься, что это случится по чьей-то еще воле. Не по твоей. Однако ты не боишься смерти. Совсем. Ты не боишься боли. А боишься, что у тебя не останется выбора. Боишься, что однажды не сможешь сама решить: жить тебе или умереть. И того, что в один прекрасный день кто-то сделает этот выбор за тебя. Поэтому и рискуешь напрасно. Поэтому и живешь одним днем. Поэтому и билась в своем мире, как мотылек в стакане — там, у себя, ты просто не могла ничего выбирать.

Вы — люди — странные создания. Можете преодолеть любые преграды, многое вынести, почти со всем справиться… но почему-то не способны услышать друг друга. Вам так много дано… столько возможностей, решений, столько открытых дорог… но вы выбираете именно ту, что не для вас предназначена.

Для него дружба измерялась тем, что люди делают и что готовы вынести ради друга, а не радостями, которые с ним разделяют.

Нельзя позволить своему другу так умереть – наедине с судьбой и смертью.

— Ты меня простил? — спросил он.
— Ты же знаешь, я прощаю тебя ещё до того, как ты согрешишь.

Властям на любой улице невыгодны свободный разум и свободные сердца, потому что власть – нечто противоположное свободе.

Коррупция – это налог, которым облагается общество, если оно не платит людям достаточно, чтобы они сами отказались от нее.

– Кадербхай говорил, что если начиная с Большого взрыва делать снимок Вселенной раз в миллиард лет, то станет заметно ее усложнение. Этот феномен – постоянное движение к усложнению от Большого взрыва до настоящего момента – представляет собой неизменную характеристику Вселенной в целом. А если тенденция к усложнению определяет всю историю Вселенной…
– То она же является и прекрасным определением добра и зла – объективным и универсальным, – закончил Идрис. – Все, что стремится к усложнению, – добро, все, что противится усложнению, – зло.
– И простым критерием нравственности служит вопрос: «Если бы все в мире делали то, что делаю или собираюсь сделать я, привело бы это к усложнению или нет?»

С тобой что-то случается внутри, когда женщина, которую ты любишь, улыбается тебе. Тебя пронзает целый дождь стрел, придающих тебе храбрость.

Женщину, которая намного умнее тебя, любить очень трудно — самое страшное, что, когда тебя снова и снова швыряют лицом в грязь, от этого получаешь удовольствие.

Все сотворенное нами в этой жизни сохраняется внутри нас еще долгое время после того, как наши амбиции и страхи покроются пеплом и инеем на каких-нибудь забытых берегах. Теми, какие мы есть, нас в первую очередь делают наши поступки, а не наши мысли или слова.

Семья, дом — эти простые слова подобны атоллам, поднимаемым из бездны тектоническими движениями сердца. Утрата, одиночество — эти простые слова подобны потопу, накрывающему некогда плодоносные долины.

Однако есть такие люди и такие привязанности, которые тяжело переносят каждое расставание, и всякий раз уходить от них — всё равно что покидать навеки родную страну.