Цитаты Фаина Раневская

— Солнечная комната, четвертый этаж, с балконом!
— С балконом? Не поеду, голова закружится, упаду с балкона, кто отвечать будет?

— Магазины при доме есть?
— Есть!
— Вот! Куда ж я ходить буду? Мне ж гулять надо. У меня склероз ног.

Мы уже одной ногой в коммунизме. А стоять враскоряк неудобно, потому и не все получается, как надо…

Несчастной я стала в шесть лет. Гувернантка повела меня в приезжий «зверинец». В маленькой комнате сидела худая лисица с человечьими глазами. Рядом на столе стояло корыто, в нем плавали два крошечных дельфина. Вошли пьяные, шумные оборванцы и стали тыкать в дельфиний глаз, из которого брызнула кровь. Сейчас мне 76 лет. Все 70 лет я этим мучаюсь.

Нет, он не последняя сволочь, за ним целая очередь.

– Это не комната. Это сущий колодец. Я чувствую себя ведром, которое туда опустили.
– Но ведь так нельзя жить, Фаина.
– А кто вам сказал, что это жизнь?

По барышне говядина, по дерьму черепок.

Возле «Сикстинской мадонны» Рафаэля стояло много людей – смотрели, о чем-то говорили… И неожиданно громко, как бы рассекая толпу, чей-то голос возмутился:
— Нет, я вот одного не могу понять. Стоят вокруг, полно народу. А что толпятся?.. Ну что в ней особенного?! Босиком, растрепанная…
– Молодой человек, – прервала монолог Раневская, – эта дама так долго пленяла лучшие умы человечества, что она вполне может выбирать сама, кому ей нравиться, а кому – нет.

Я схватила книгу, побежала в сад, прочитала всю. Закрыла книжку. И на этом закончилось мое детство. Я поняла все об одиночестве человека.

Второй час в туалете. Запор или «Войну и мир» дочитывает?

Я никогда не испытала того, что называется «травля» — видимо, это и есть то самое: людей самых различных по своей культуре, вкусам, воспитанию можно очень легко сцементировать, спаять, крикнув им: «Куси!» И тогда начинается то, что так любят охотники. У всякого человека, тем более актера, есть в его среде недоброжелатели, мелкие завистники, — а когда это все собирается воедино, подогреваемое агитацией начальства, — тут надо устоять одной против всех. Трудно это с грудной жабой в 60 лет. Молю об одном: «Господи, дай мне силы!»

Журналист спрашивает у Раневской:
— Как вы считаете, в чем разница между умным человеком и дураком?
— Дело в том, молодой человек, что умный знает, в чем эта разница, но никогда об этом не спрашивает.

Новая актриса, попавшая в театр по протекции, не блещет не только талантами, но и фигурой. Марецкая возмущенно шепчет Раневской:
– Боже мой, какие у нее ноги короткие!
Раневская добродушно:
– Ничего страшного, до земли же достают…

— Фаина Георгиевна, те, кто злословит об отсутствии у вас супруга, попросту завидуют.
— Нет, милочка, они считают, что были бы несчастны на моем месте.

Вот когда доживете до моих лет, поймете, что делать это было вовсе незачем.

Да я не взять от жизни многого не смогла, а отдать ей! Поверьте, понимать, что недодала, тяжелей, чем что не взяла свое.

– Фаина Георгиевна, вас так любят зрители!
– Не меня – моих героинь. За ними меня никто не видит.

О талантах и сплетни должны быть талантливые. Хуже нет, когда о личности выдумывают всякую серую чепуху.

Бездарности как сорняки – такие же наглые, крепкие и частые. И так же заслоняют солнце талантам.

У человека может быть сколько угодно талантов, но если нет главного таланта – трудиться, все остальные быстро умрут.