Пепельно-серый мир. Мир без света и звука. Мир, ставший безжизненным. Я хочу поскорее уйти отсюда — туда, где я ещё не была, туда, куда ушли все остальные. Я так устала от того, как менялся мир. Устала расставаться с людьми. Так устала от всего…
— Почему вы живете в разных домах?
— Потому что мы разные люди, но нас соединяет любовь.
— То есть этот мост — и есть ваша любовь?
— Хм, да. Кажется, ты права.
Елочка, ёлка — лесной аромат.
Очень ей нужен красивый наряд.
Пусть эта ёлочка в праздничный час
Каждой иголочкой радует нас, радует нас. Ёлочка любит весёлых детей.
Мы приглашаем на праздник гостей.
Пусть эта ёлочка в праздничный час
Каждой иголочкой радует нас, радует нас.
Говорят дельфины, говорят,
Говорят и вправду говорят.
Как блестят на солнце спины,
Это к нам плывут дельфины,
Вот сейчас они заговорят! Но попались нам дельфины молчуны,
Они молча улыбались нам с волны.
Мы им тоже улыбались,
Но они не догадались,
Что заговорить они должны…
— Как дела? Я Расти.
— Привет.
— А где твой бейджик?
— Я против того, чтобы посторонние знакомились с личной информацией без моего ведома.
— Мы закончили.
— Доктор, а мне будет больно?
— Только если Бог тебя ненавидит.
— Я повяжу ей бантик…
— Сунешься ко мне с бантом, останешься без пальцев!
— Очень красивый почтальон!
— Ну я бы так не сказал!
— Он похож на Бреда Пита. Он самый красивый почтальон на свете!
— Но ты же не знаешь всех на свете почтальонов.
— Если ты нам заплатишь, мы тебе расскажем что почтальон каждое утро говорит Анне.
— Идет. Сколько?
— Тысяча евро.
— Тысяча евро? Это форменный грабеж.
— Нет так нет.
— Я куплю всем леденцов.
— Идёт.
— Ну так что же почтальон каждое утро говорит Анне?
— Доброе утро, госпожа Гацловски. Вот ваша почта!
Я не лягу под стилягу!
Какой же это добрый поступок, если за него платят?
Людям нельзя всего говорить– им ведь никогда по-настоящему не объяснишь, почему ты сделала что-нибудь такое, что они считают плохим.
Ребенку всегда приходится сидеть в школе, когда происходит что-нибудь действительно интересное.
Я очень рада, что в мою душу заглядывает только бог и что люди не могут этого сделать.
Не могу смотреть, когда взрослые плачут: это значит, что происходит что-то ужасное, потому что обычно они почти никогда не плачут.
… очень устала, а до больницы было далеко. У какого-то мужчины я спросила, куда мне повернуть, он ответил «налево». Я подумала: «Такой взрослый мужчина никогда не скажет ребенку правду» —и пошла направо. Все люди врут и ничего толком не знают.
Господин Клейнерц, наш сосед, говорит, что полагаться можно только на мертвецов.
Взрослые смеются, когда я плачу. Когда я смеюсь, им тоже не нравится, потому что это значит, что я сделала что-нибудь такое, что их не устраивает.
Я ни за что не хотела бы стать генералом, потому что у генерала тысячи солдат и я не знала бы, что мне, генералу, делать с ними с утра до вечера. Может быть, генералы тоже не знают и поэтому разрешают их убивать.
