Цитаты Эми Понд

Все друзья, которых ты забудешь, мелькают как светлячки. Наверно, ты их почти не замечаешь.

Время можно переписать.

— Подъем, подъем. Проснись и пой. Завтрак уже подан во дворике. [Доктор открыл окно] Ух ты, вот это утро. Пойдемте, пойдемте. И у Эми есть небольшой сюрприз для вас.
[Винсент выглядывает из окна. Эми сидит за столом, повсюду подсолнухи]
— Я решила добавить ярких красок в благодарность за мое недавнее спасение. И думала, что вам может понравиться. Ну, знаете, может, как-нибудь нарисуете их? Как вам мысль?
— Да, это не мои любимые цветы.
— Это вам-то не нравятся подсолнухи?
— Не то чтобы не нравятся. Я нахожу их неоднозначными. Постоянно где-то между жизнью и смертью. Похожи на людей, когда поворачиваются к Солнцу. Не по себе как-то. Но знаете, это вызов для меня.
— Я убежден, что вы справитесь.

— Привет!
— Тебе не кажется, будто ты забыл что-то очень важное? Словно у тебя в голове нечто такое, что ты должен знать, но вспомнить не можешь?
— Ага.
— Это твоё «ага» лишь потому, что ты боишься мне перечить?
— Ага.
— Я люблю тебя!
— Ага… Э-э, в смысле я тоже тебя люблю, да.

— Он меня ненавидит.
— Ты вел себя «обаятельно» и «умно»?
— Да, откуда ты знаешь?
— Догадалась…

— Он всегда такой?
— Не совсем. Иногда он еще хуже.

— 1103? Когда мы в последний раз виделись, тебе было 908.
— А ты прибавила пару фунтов, но я же не кричу об этом.

— Тебе пора начать доверять мне.
— Но ты не всегда говоришь мне правду.
— Если бы я всегда говорил тебе правду, мне не нужно было бы твое доверие.

— Удивительно, не так ли? Вся эта боль и страдания… и одиночество… и всё это лишь сделало его добрее.
— Но ты не могла знать его реакцию.
— Не могла. Но я видела это раньше. Очень-очень старый, очень-очень добрый и самый-самый последний в своём роде. Немного знакомо, не так ли?

Он пришёл потому, что не мог просто смотреть, как ваши дети плачут. Что, если бы вы были по-настоящему старым, добрым и одиноким? Вся ваша раса мертва, будущего нет. Если бы вы были таким же старым, таким же добрым и самым последним в своём роде… вы не могли бы просто смотреть, как дети плачут.

— Знаешь, когда взрослые говорят «Всё будет хорошо», а ты думаешь, что они, должно быть, врут, чтобы ты чувствовала себя лучше?
— Да.
— Ну… всё будет хорошо.

— Ты говорил, что у тебя есть Машина Времени.
— И ты мне поверила.
— А потом я выросла.
— О, никогда не стоит этого делать.

— Что ты делаешь?
— Бегу в тупик, по прибытии куда, мне в голову придет гениальный план который, по сути, будет в том, чтобы не быть в тупике.

— Скоро тут будут люди. Ну, почти.
— Почти скоро?
— Почти люди.

— Что случилось?
— Да так… всякое… мы разошлись, что поделать?
— А что я могу сделать?..
— Ничего. Это не из тех вещей, которые ты можешь поправить так, как поправляешь свою бабочку. И не надо смотреть на меня щенячьими глазами, бродяга. Это жизнь. Просто жизнь. Та штука, которая проходит, когда тебя нет.

— Всякий раз, когда у Доктора появляется друг, мне так и хочется сообщить об этом его ближайшим родственникам…
— Что?
— Извини. В последний раз, когда я сказал что-то подобное, ты ударила меня ботинком. И ты для этого не поленилась наклониться и расшнуровать его.

— Были времена, были годы, когда я не могла жить без тебя. Когда все ежедневные заботы бесили меня. Но с тех пор, как ты оставил нас здесь, дал нам дом, мы стали строить свою жизнь. Знаешь, я не знаю, смогу ли я жить двумя жизнями.
— Почему?
— Потому что они давят друг на друга, они давят на меня. И потому что путешествия вдруг стали казаться бегством.
— Это не так.
— Ой, да ладно! Вспомни, четыре дня в гостиной — и ты сошел с ума.
— Я не убегаю. Но это один уголок одной страны, одного континента, одной планеты, что в уголке галактики, которая уголок Вселенной, вечно растущей, расширяющейся, созидающей, разрушающей и не остающейся статичной ни на одну миллисекунду, и в ней можно много, так много увидеть, Эми! Потому что все происходит так быстро. Я не убегаю от этого. Я бегу к нему, пока оно не истлеет, не исчезнет навсегда.

— Доктор.
— Я занят!
— Мне страшно.
— Конечно, ты же умираешь.

— Доктор, что со мной происходит?
— Ничего, все хорошо.
— Не все, ты умираешь.
— Доктор!
— Ну да, конечно, если мы ей соврем, она резко поправится!

— Они подсоединили его к бомбе?
— Не подсоединили! Он и есть бомба, ходячая, говорящая, взрывающаяся!
— А тут есть голубой провод?.. Или что-то, что можно перерезать? Всегда должен быть голубой провод!.. Или красный…
— Ты… Не помогаешь!