— … мне нравится учить, у меня это здорово получается.
— Да кто бы сомневался. Но ты же знаешь, что об этом говорят?
— Нет, просвети меня.
— Ну, кто умеет… и так далее…
— Нет, извини, никогда не слышала. Ну так что там дальше?
— Ладно. Те, кто умеет, делают. Кто не умеет, учит.
— А те, кто учит, говорят: «Да пошел ты!»
Если бы ты был моим другом, я бы смогла поговорить с тобой об этом, но я не могу. А если мы не можем разговаривать по душам, зачем тогда ты мне нужен? Зачем мы друг другу?
— Секс в туалетных кабинках потерял своё странное очарование?
— Оргия тебя точно ночью не согреет.
— И тапочки в старости тебе не подаст.
Я узнала тебя поближе. Ты вылечил меня от себя.
— Я не утешительный приз, Декс. Не хочу быть тем, что осталось, когда больше ничего не осталось. Мне кажется, я стою большего.
Я не одинока, я одна… так звучит гордо.
— У всех в жизни есть главный вопрос, и моим был такой: можно ли одновременно быть зрелым, преданным, любящим взрослым человеком и по-прежнему участвовать в оргиях?
— И какой ответ, Декс? — торжественно спросила Эмма.
— Ответ «нет, нельзя». Как только это понимаешь, жить становится намного легче.
— Это точно. Другие участники оргии не будут греть твою постель по ночам.
— Другие участники оргии не будут заботиться о тебе в старости.
— Мне надо было кое-что в себе поменять.
— И как, удалось?
— Думаю, да, по большей части.
— И всё благодаря настоящей любви.
— Частично да. А ещё мне тридцать четыре. В тридцать четыре прежние отговорки уже не годятся.
— Что за отговорки?
— Ну, когда тебе двадцать четыре и ты ведёшь себя как идиот, можно сказать: подумаешь, мне ещё только двадцать четыре. Ещё только двадцать пять, ещё только двадцать шесть. Но сказать «ещё только тридцать четыре»…
— Меня назвали королём отстойного телевидения!
— Зато королём.
— С тобой мне всегда легче…
— … Чем хранить маленькие секреты, не лучше ли вообще без них обойтись?
— Зачем приходить в публичное место и вести себя так? У меня такое чувство, будто я смотрю программу о животных.
— Может, они любят друг друга.
— Так вот что такое любовь — слюнявые рты и задранная юбка?
— Иногда да.
— Я люблю тебя, Декстер, очень люблю, но ты мне больше не нравишься…
Сложная натура. Твоя натура такая же сложная, как мозаика из двух фрагментов. Для детей от одного до трёх.
Нет, расширение сознания с помощью химии — это не моё. Я как-то крышку на банке с замазкой забыла закрыть, так мне начало казаться, что мои туфли хотят меня съесть.
На ходу вспомнила избитое выражение: «Проживай каждый день так, словно он последний». Но в реальности у кого есть на это силы? Что, если на улице дождь или горло разболелось? Совершенно непрактичный совет. Гораздо лучше просто пытаться быть доброй, смелой и отважной и делать хоть что-нибудь, чтобы изменить мир. Не весь мир, конечно, а ту его часть, что существует непосредственно вокруг тебя. Начать самостоятельную жизнь и, вооружившись вдохновением и электрической печатной машинкой, с усердием взяться… за что-нибудь. Менять жизни людей посредством искусства. Любить своих друзей, быть верной принципам, жить вдохновенно, на полную катушку, жить хорошо. Любить и быть любимой, если такое возможно.
Иногда ей кажется, что всю её жизнь можно проследить по тому, из-за чего она не может заснуть в три утра.
Я хочу ребенка от мужчины, которого люблю. А если с ним не выйдет, то от тебя. Ты тоже сойдешь.
— Декс, мы просто много выпили.
— Не так уж и много.
— Ты пытался снять штаны, не разуваясь.
— Что ты несешь… Да ладно?
— Ты просто расстроился из-за Сильвии, из-за развода… Тебе нужно было поплакаться в жилетку, ну или потрахаться. Ты нашел меня и… потрахался в жилетку.
Что бы ни случилось завтра, у нас есть ещё сегодня, запомни это…
Я люблю его, подумала она… просто я в него не влюблена.
