Цитаты из книги «Призраки»

Беда в том, что даже у французов нет определения тем идиотским вещам, которые ты произносишь, когда надо сказать что-то умное. Тем идиотским поступкам, которые ты совершаешь в отчаянии. Тем глупым мыслям, что лезут в голову.

Люди, которые любят нас по-настоящему, сказал мистер Уиттиер, они бы упрашивали нас поехать. Чтобы сбылась наша мечта. Чтобы мы отточили свое мастерство. И когда мы вернемся, нас будут любить.

Глупые имена для настоящих людей. Вроде распорол тряпичную куклу, а внутри: Настоящие потроха, настоящие легкие, живое сердце и кровь. Много горячей и липкой крови.

— Знаешь, раньше я думала, что хуже несчастной любви может быть только любовь счастливая… — Она говорит: — Я так безумно любила Скаута, еще со школы, но ты сама знаешь, как это бывает… сперва все волшебно, а потом начинаются сплошные разочарования.

Но что хуже всего, хуже слишком светлых волос, «бликующих» в кадре, хуже его испорченной прически и залитой кофе рубашки: наша изящная стройная девочка влюбилась в него до беспамятства. Вот такая херня.

Спать в объятиях мужа — это не хуже, чем спать в двухэтажной квартире на Парк-авеню. Или на вилле на Крите.

Камера, скрытая за камерой, скрытой за камерой.

Хотелось попробовать всё, исчерпать этот мир до конца, прежде, чем перебраться в следующий.

– Цивилизация всегда действует лучше, – говорит Сестра Виджиланте, просовывая кончик ножа под очередной ноготь, – когда есть кто-то, кого все боятся.

Сотрудник полиции обязан пожертвовать жизнью почти за любого.
За живодеров.
За наркоманов. За коммунистов. За лютеран.
Исполняя свой долг, ты погибаешь за богатеньких сопляков с огромным наследством.
За растлителей малолетних. За порнографов. За проституток.
Если следующую пулю судьба уготовила для тебя.

– Каждый апостол или ученик, – говорит миссис Кларк, – который бежит за своим спасителем, в то же время бежит от чего-то другого.

Каждый из нас обречен на то, чтобы всегда быть правым. Обо всем и во всем.
В этом подвижном текучем мире, где каждый по-своему прав, и каждая мысль, с момента ее воплощения – тоже правильная, скажет вам мистер Уиттиер, есть единственная постоянная величина; то, что мы обещаем.

Чтобы создать расу хозяев из расы рабов, сказал мистер Уиттиер, чтобы научить забитых, смиренных людей самим управлять своей жизнью, Моисею приходилось быть сволочью.

В Древнем Риме, говорит Сестра Виджиланте, в Колизее, была должность эдитора, устроителя гладиаторских игр. Для того чтобы люди оставались миролюбивыми и не поубивали друг друга, им нужны были кровавые зрелища, организацией которых и занимались эдиторы. От этого слова произошло современное «editor», редактор. Сегодня наши редакторы составляют меню из убийств, изнасилований, поджогов и вооруженных ограблений на первых страницах ежедневных газет.

Если есть способ мириться с работой, которую ты ненавидишь… Миссис Кларк говорит, что для этого надо найти работу, которая тебе нравится еще меньше.
Когда у тебя есть задача, которая действительно устрашает, все остальное покажется сущим пустяком. Кстати, вот еще одна причина, почему Дьявола надо иметь под рукой. По сравнению с таким соседством все мелкие бесы кажутся вполне… сносными. Еще один пример, как миссис Кларк развивает теории мистера Уиттиера.
Мы любим трагедию. Мы обожаем конфликты. Нам нужен Дьявол, а если Дьявола нет, мы создаем его сами.

Если мы подавляем в себе потребность делать больно и испытывать боль, если мы отрицаем ее и позволяем всей этой нереализованной боли копиться в себе, вот тогда и начинаются войны. Серийные убийства. Стрельба в школьных классах.
– Ты хочешь сказать, мы воюем, – уточняет Святой Без-Кишок, – из-за того, что у нас низкая сопротивляемость к скуке?
И Недостающее Звено говорит:
– Мы воюем из-за того, что отрицаем эту низкую сопротивляемость.

Агент Краснобай говорит:
– Американцы умеют работать, как никто другой в мире.
А также учиться и конкурировать.
Но когда дело касается отдыха – с этим у нас беда.
Какая с отдыха прибыль?! С него ничего не возьмешь.
На Олимпийских играх нет медалей для самого неторопливого.
За первое место в чемпионате мира по лени не дадут положительных рекомендаций.
Агент говорит под жужжание автофокуса:
– Мы хорошо побеждаем и умеем проигрывать – этого у нас не отнять.
Вкалывать до упада – это мы можем.
Но мы не способны угомониться.
Забить на все и насладиться заслуженным отдыхом.
– Вместо этого, – говорит он себе под нос, – у нас есть марихуана и телевидение.Пиво и валиум.
И медицинская страховка.
Которую мы пополняем по мере необходимости.

– Американцы принимают наркотики, – говорит Агент Краснобай, – потому что не знают, как распорядиться своим досугом.
Вот они и глотают перкодан, викодин, оксиконтин.

Дети, говорит она. Когда они маленькие, они верят всему, что ты им рассказываешь о мире. Мама для них — это и мировая энциклопедия, и альманах, и словарь, и Библия, все вместе. А потом они достигают определенного возраста, и все меняется, словно по волшебству. На прямо противоположное. Теперь ты для них либо лгунья, либо дура, либо злейший враг.

Наш всемогущий Господь так испугался, что рассеял единый народ по всей земле, и смешал языки, чтобы отныне и впредь чада Его стали друг другу чужими.
(…)
И что же, наш всемогущий Господь так не уверен в своем всемогуществе?
Господь, который настроил сынов своих друг против друга, чтобы сделать их слабыми.
Он говорит:
— И этого Бога нам полагается чтить?