… Она считает себя слишком важной персоной и пешком никогда не ходит…
Цитаты из книги «Гарри Поттер и Дары Смерти»
А с ней нас ждет долгий разговор, как девчонки с девчонкой.
— Смотри, что я нашёл.
Он протянул письмо матери. Гермиона взяла письмо и начала читать; Гарри внимательно следил за ней. Когда она дошла до конца страницы, она взглянула на него.
— О, Гарри…
… всё это было неважно. Значение имело только тёмное пятно, расползавшееся на груди Добби, и то, что он умоляюще протянул к Гарри руки. Гарри подхватил его и уложил на бок на траву.
— Добби, не надо, только не умирай, только не умирай…Глаза домовика встретили его взгляд, губы задрожали с усилием складывая слова:
— Гарри… Поттер…
А потом домовик дёрнулся и затих. В его неподвижных, словно стеклянные шарики, глазах искрился свет звёзд, которых он уже не мог увидеть.
Ты — настоящий Повелитель смерти, потому что настоящий повелитель не убегает от нее. Он сознает, что должен умереть, и понимает, что в жизни есть вещи намного худшие, чем смерть.
— Хорошо. Ладно. Но только — ни слова никому, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… тем более сын Поттера… Дайте мне слово!
— Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снегга. — Ну, если вы настаиваете…
Гарри оглянулся на Большой зал. Там толпились люди, утешая друг друга, подавая воду, стоя на коленях перед мертвыми, но никого из тех, кто был ему дорог, Гарри не увидел. Ни Гермионы, ни Рона, Джинни или еще кого-нибудь из Уизли, ни Полумны. Ему казалось, что он отдал бы все время, которое у него еще оставалось, за возможность взглянуть на них в последний раз. Но смог ли бы он тогда оторваться?
Дрожь пробежала по его телу, эльф застыл, и глаза его стали огромными и пустыми, как стеклянные шары. В них отражались звёзды, видеть которые он больше не мог.
— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…
— Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьёзно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?
— К мальчику? — выкрикнул Снегг. — Эспекто патронум! Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снеггу, и глаза его были полны слёз.
— После стольких лет?
— Всегда, — ответил Снегг.
Какой смысл быть всемирно известным игроком в квиддич, если всех красивых девушек уже разобрали?
Эта книга посвящается семерым людям сразу: Нейлу, Джессике, Дэвиду, Кензи, Ди, Энн — и тебе, если ты готов остаться с Гарри до самого конца.
Гарри знал, что Беллатриса обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести.
Жаль, что я с ним так и не познакомлюсь… Но он узнает, за что я погиб, и, я надеюсь, поймёт. Я старался сделать более счастливым мир, в котором ему предстоит жить.
— Слушай, а что ты собираешься делать со всеми этими книгами? — спросил Рон, прихрамывая отходя к кровати.
— Пытаюсь решить, — ответила Гермиона, — какие взять с собой, когда мы отправимся искать крестражи.
— А, ну конечно, — хлопнув себя по лбу, сказал Рон. — Я и забыл, что охотиться на Волан-де-Морта мы будем, разъезжая в передвижной библиотеке.
Как бы ему хотелось лишиться чувств… Если бы он мог вырвать своё сердце, все свои внутренности, всё, что заходилось рыданиями у него внутри…
Он чувствовал, как бешено бьется о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится всё сильнее, мужественно поддерживая жизнь.
… Для власти лучше всего приспособлены те, кто никогда к ней не стремился. Такие, как ты, принимающие руководство, потому что им его поручили, надевающие генеральский мундир по необходимости, а потом с удивлением обнаруживающие, что он сидит на них неплохо…
Пустые слова не могут изменить того, что бренные останки его родителей лежат здесь, под снегом и камнем, ничего не ведающие, ко всему равнодушные. Вдруг полились слезы, он не успел их удержать; горячие, обжигающие, они мгновенно замерзали на щеках и не было смысла вытирать их. Пусть текут, что толку притворяться? Гарри стиснул губы, уставившись на снег, скрывающий место последнего упокоения Лили и Джеймса. Теперь от них остались только кости или вовсе прах, они не знают и не волнуются о том, что их живой сын стоит здесь, так близко, и его сердце все ещё бьется благодаря их самопожертвованию, хотя он уже готов пожалеть, что не спит вместе с ними под занесенной снегом землей.
Там, где твоё сокровище, будет и твоё сердце.
Сколько раз он был на волосок от смерти, ускользал от неё — и ни разу не думал при этом о ней самой. Воля к жизни была в нём всегда намного сильнее страха смерти.