Считается, что первую свою дочь, не пригодившуюся Адаму, недовольный создатель просто развеял по миру, как золотую крупу. Согласно другой, более правдоподобной версии Лилит самовольно сбежала от Бога и ненужного мужа. <...> Лилит недостойна ничего. Всего достойна любопытная, мудрая, сладкая, пустоголовая Ева. Её дочери — почти весь женский род. С дочерьми Лилит знаются лишь некоторые отпетые безумцы. Но как бы ни был счастлив-несчастлив Адам, накормленный, обласканный, убаюканный Евой, в непроходимой чащобе своих бредовых ночей он всё же глухо тоскует по той — проклятой, чьё имя он даже не смеет назвать.
Цитаты из книги «Заговор ангелов»
Собственно, любящий человек в глазах нелюбящих всегда выглядит избыточно и диковато.
«Будь проще, и люди потянутся к тебе!» В таких случаях я думаю: уж лучше пусть не тянутся, как-нибудь обойдёмся.
… никогда, ни за что, абсолютно ни от кого в мире не следует ждать благодарности. Правильнее всего числить её по разряду самых лучших, бесценных и счастливых вещей, которые всегда случайны, всегда сваливаются с неба. Требовать благодарности немыслимо (разве что – от себя), рассчитывать на неё глупо. Это чревато канцерогенными обидами и убийственной неблагодарностью по отношению к собственной судьбе.
— Если честно, мне кажется, когда человек попадает в ад, он там встречает самого себя.
— И когда попадает в рай, тоже себя.Она вдруг заулыбалась и одарила меня совсем уж неожиданным признанием:
— Вот за что я тебя люблю – так это за всё.
Ведь жалеть кого-то — значит, кроме всего прочего, иметь некое превосходство, чувствовать себя счастливее, сильней или богаче.
Здесь я рискую нарушить заговор стыдливой тишины вокруг одной божеской оплошности – первой Адамовой жены, чьи невидимые, как радиация, права никем не учтены. <...> Тайна не в том, насколько Лилит была хороша собой, а в той дымчатой субстанции, которую, подержав, словно облачко, между нёбом и языком, Он осторожно вдунул в её тело. Поздние романтические поэты будут именовать эту астрохимию «воплощённой женственностью». Когда запотевший образ остыл на утреннем ветру и мировая оптика вернулась в жёсткий фокус, стало ясно, что Лилит вообще не способна принадлежать. Ни Адаму, ни кому-либо другому.