Цитаты из книги «Лавандовая комната»

Кто читает, тот не лжет. Во всяком случае, пока читает.

Это будет «аптека», литературная аптека, для всех чувств, от которых нет лекарств.

И когда эта «машина» в один прекрасный день остановится, люди, которые до этого общались исключительно посредством компьютеров, умрут от внезапной тишины, чистого солнца и интенсивности их собственного, нефильтрованного чувственного восприятия. Они умрут от передозировки жизни.

Жан воскрес, потому что вновь полюбил.

Обещания… Все женщины жаждут обещаний.

А ты знаешь, что между концом и новым началом есть некий промежуточный мир? Это – раненое время. Это – болото, куда стекаются мечты и тревоги и забытые намерения. Тебе в это время будет тяжело. Но ты не должен недооценивать этого переходного периода, этого перехода от расставания к новой жизни. Не торопись. Иногда такие «пороги» оказываются шире, чем хотелось бы, и их не перешагнуть в один прием.

При приступах злости нет более эффективного успокоительного, чем хороший зверский триллер, в котором кровь хлещет рекой.

Жанно, женщины любят в сто раз умнее, чем мужчины! Они никогда не любят мужчину только за его тело. Даже если оно им нравится, и очень нравится. Женщины любят тебя за характер. За силу. За ум. За то, что ты можешь защитить ребёнка. Потому что ты — хороший человек, с честью и достоинством. Они никогда не любят так глупо, как мужчины любят женщин. За то, что у тебя красивые ноги или что ты сногсшибательно выглядишь в костюме, так что твои подруги и коллеги завистливо кусают губы, когда она тебя с ними знакомит. Такие женщины тоже есть, но они существуют только для того, чтобы быть предостережением для других.

Глупости любви — самые прекрасные глупости. Вот только платить за них приходится дороже всего.

Есть романы, которые играют роль верного спутника. А другие – роль пощечины. Третьи – роль подруги, которая накидывает вам на плечи теплый плед, когда на вас наваливается осенняя тоска. А некоторые… Некоторые – как розовая сахарная вата: пощекочут несколько секунд ваш мозг и оставляют в нем приятное ощущение пустоты. Словно мимолетное острое любовное приключение.

Привычка — это опасная, тщеславная богиня. Она не допускает ничего, что могло бы нарушить её власть. Она убивает одну точку за другой. Тоску по странствиям, по другой работе, по новой любви. Она мешает жить так, как нам хочется. Потому что мы по привычке думаем, хотим ли ещё того, что делаем.

— У женщин и лошадей много общего. Хочешь знать, что именно?
– Нет.
– Ну, так вот. Если лошадь говорит «нет», значит ты просто неправильно сформулировал вопрос. То же самое с женщинами. Не надо спрашивать ее: «Поужинаем вместе?» Надо спрашивать: «Что тебе приготовить?» Может она на это ответить «нет»? Нет, не может.

Книги — это не яйца. Они не могут протухнуть от возраста. Возраст — это не болезнь. Все стареют, в том числе и книги. Но разве вы (или кто-нибудь другой), теряете значимость только оттого, что на пару лет дольше живете на этом свете?

То, что вы читаете, в конечном счете гораздо важнее, чем то, за что вы выйдете замуж, ma chere Madame.

Неужели счастье — это то, что мы можем оценить лишь в ретроспективе?

Любовь, грозная повелительница мужчин… Неудивительно, что главный инстинкт мужчины перед лицом этой тиранки — бегство.

Часто не мы придаем определенный смысл и звучание словам, а, наоборот, слова, которые мы постоянно используем, накладывают определенный отпечаток на нас.

Боль — это рак души.

Иногда я принимаю снотворное, чтобы уснуть, а иногда Рильке – чтобы взбодриться.

Книга — незыблемая скала в зыбучих песках непредсказуемого.