Подушки – лучшее средство от любых жизненных невзгод, — авторитетно сообщил Чудакулли, человек, никогда не знавший, что такое болезнь.
Цитаты из книги «Последний континент»
Волшебники, столкнувшись с опасностью, сразу начинают спорить: с какой именно опасностью они столкнулись? И к моменту достижения консенсуса опасность или доходит в своем развитии до такого состояния, когда альтернативы очень и очень четко обозначены, так что остается либо уцепиться за одну из них, либо погибнуть, — или ей становится скучно и она отправляется на поиски клиентов позанятнее. Даже у опасностей есть гордость.
Я хотел появиться перед вами в виде, который вы, люди, считаете божественным, — объяснил бог. А длинная борода и ночная рубашка считаются в таких случаях непременными атрибутами. Неужели какая-то растительность на лице должна внушать почтение? Не говоря уже о ночной рубашке…
Однако, всему есть пределы. Свободомыслие – это, конечно, здорово, но нельзя же думать все, что тебе заблагорассудится.
Если ты наступаешь на какого-то муравья, значит, ты на него уже наступил, так что, если ты снова на него наступишь, это будет как бы в первый раз, ведь ты наступаешь на него сейчас, потому что когда-то уже наступил. И это когда-то и есть сейчас.
Волшебники были людьми цивилизованными, образованными и культурными. И, оказавшись на необитаемом острове, они не растерялись, а мгновенно смекнули: перво-наперво следует найти стрелочника.
Нечто опробованное очень быстро начинает казаться невозможным, однако становится таковым лишь по прошествии некоторого времени. Это время уходит на то, чтобы примчались вечно занятые причинно-следственные законы и изобразили все так, будто невозможное было невозможным с самого начала.
— Он что, может творить чудеса?
— Точно не знаю. Когда мы уходили, они с богом как раз обсуждали, как изменить задницу бабуина, чтобы сделать ее крайне привлекательной для самок.
— По моим понятиям, это вполне тянет на чудо, — признался Чудакулли.
Суть, господин Думминг, в том, что ты вообразил, будто всякий закинутый в прошлое человек сразу становится жертвой родственноубийственных настроений. Так вот, если лично я встречу своего деда, то приглашу его выпить, а потом предостерегу, что змея, как бы ты на нее ни орал, всё равно укусит, за каковую информацию он, весьма вероятно, будет мне очень благодарен. Впоследствии.
Знаменитый волшебный менталитет имеет и другую сторону. Волшебники, к примеру, могут битый час препираться по поводу того, вторник сегодня или пятница, но самую безумную идею они принимают с полным спокойствием, даже не качнув остроконечными шляпами.
Как правило, люди не приходят в восторг, узнав, что на самом деле эволюционировали из чьего-то обеда.
Когда создавался этот континент, времени и пространства оставалось совсем немного. Вот и пришлось их перемешать, чтобы всё работало. Тут время происходит с пространством, а пространство присходит со временем…
Но порой он задавался вопросом: если существует такой вечный герой, то, наверное, для равновесия должен существовать и вечный трус. Скажем, герой с тысячей сверкающих пяток. В недрах множества культур рождалась легенда о герое, который в один прекрасный день вернётся, дабы защитить слабых и угнетённых. Кто знает, быть может, природе для равновесия понадобился антигерой, который ничего подобного делать не станет?
На вкус ужин очень напоминал цыплёнка. Впрочем, когда вы голодны, курятиной кажется практически всё.
А раскапывая всякие древности, рискуешь нарваться на их нежелание быть вновь закопанными.
Тот, кто придумывал скелеты, имел ещё меньше воображения, чем дизайнер внешних оболочек. Последний, по крайней мере, хоть иногда привносил что-то новое, главным образом шерсть, пятнышки или полоски. Ответственный же за кости действовал всегда по одной и той же схеме: водрузит на грудную клетку череп, чуть пониже вставит таз, по бокам подвесит руки и ноги, а остальную часть дня отдыхает. Какие-то грудные клетки были длиннее, какие-то ноги — короче, некоторые руки заменялись крыльями, но общая схема была одна. Всем выдавался один размер, который потом либо растягивался, либо укорачивался.
Все книги тесно связаны друг с другом через Б-пространство. Следовательно, при удачном стечении обстоятельств текст любой книги, которая когда-то была написана или которой только предстоит быть написанной, можно восстановить при помощи тщательного изучения уже существующих книг. Ведь все будущие книги существуют потенциально.
Нет ничего более опасного, чем бог, у которого куча свободного времени.
Это очень нелегко — создать молнию. Гораздо проще выждать, когда она сама ударит в какого-нибудь бедолагу, а потом грозно так, громоподобным голосом сказать из облаков: мол, сам виноват, ибо как грешник. Наверняка он хоть раз в жизни да провинился…
— Парус один, — покачал головой казначей. — А спереди большая голая женщина.
Витающий над собеседниками бог неслышно выругался. Эту деталь он даже не планировал. Порой хочется просто бросить всё и заплакать.