Богатство — это такой же вторичный половой признак, как талант, как гений.
Цитаты из книги «Бумажные людишки»
Свобода — вот что мне грозило. Я вам советую: нечего её и пробовать. Увидите, что она приходит, — бегите. А если она искушает вас бежать, оставайтесь на месте.
Старики стрекочут, как кузнечики, завидев проходящую мимо девушку.
Господи, да она ещё в трансе новобрачной! Она исполнена тайного довольства тем, что она отныне знает и чего не знает никто другой, женской радости самоотдачи, знания, что ты чье-то владение, чья-то рабыня, и что ты должна скрывать это от мужа именно тогда, когда получаешь наслаждение, заставлять его поверить, что ты просто играешь там, где, как тебе прекрасно известно, и заключена суть человеческой жизни.
Люди могут внушить себе всё, что угодно. Это как ложная беременность — все симптомы есть, а ребёнка нет.
Писатель — это не актер и не музыкант. Лицо — не его достоинство. Скорее недостаток, но может быть, и нет. Писатель безличен.
— Вы правду говорите?
— А кто вообще говорит правду?
Выпивка действительно ослабляет натяжение стальной струны, но, как я говорил или как вы сами уже поняли, неизбежно порождает всяческие трудности. Не стоит полагаться на опыт. С возрастом трудности делаются только хуже.
На свободе следует печатать официальное предупреждение, как на пачке сигарет! Учить этому в школах, проповедовать с амвонов, провозглашать в парламенте: господин спикер, слушайте, слушайте, ни за что не доверяйтесь ей, благородной деве!
… горькое ощущение любви бесплодной, бессмысленной, безнадежной, мучительной и, наконец, просто смешной. В очередной раз у клоуна сползли штаны.
Романтика никуда не ведет, удовольствие — это конец самого себя, оно не приносит возвышенных, духовных мыслей. Высшая степень гедонизма — человек, который становится своими собственными глазами.
Всё, что только может случиться с человеком, может случиться именно с тобой!
Да, конечно, наши грехи всегда нас найдут, Всевышний вездесущ с блокнотом и фотокамерой, и он не дает нам принять желаемую позу, а просто фиксирует картину по своему непостижимому усмотрению, к нашему вящему позору.
С тоской увидел я в этом козни моего вечного врага: дух фарса вновь взялся за свои проделки.