… Выиграть время — тоже большая удача в этой жизни.
Цитаты из книги «Токийская невеста»
Бастионы консерватизма у каждого свои, это непостижимо на уровне рассудка.
— Почему твои соотечественники [японцы] так дружно сбиваются в кучу за границей?
— Им нравится смотреть на людей, непохожих на них самих, и в то же время чувствовать себя среди своих.
В этой стране, где люди всю жизнь должны неукоснительно держать себя в руках, к старости они довольно часто не выдерживают, и у них сносит крышу, что не мешает им продолжать жить в семье, где за ними, согласно обычаям, заботливо ухаживают.
Невозможно скучать, глядя на идущих мимо людей, особенно в Японии.
Суп из орхидей был столь же прекрасен на вид, сколь и пресен на вкус. Налюбовавшись им вволю, делать с ним было больше нечего.
… В вашей стране [Японии] есть всё. Твои соотечественники так любознательны, что чем бы человек ни заинтересовался, он всегда найдет, с кем разделить свою страсть.
Мы сосредоточились на разговорах о погоде. И это было правильно, потому что климат — идеальная тема для тех, кому не о чем говорить друг с другом. К тому же, в Японии он является главным и обязательным предметом беседы. Встретиться с кем-то и не обсудить прогноз погоды граничит с антиобщественным поведением.
Бродя по улицам, я думала: вот оно, уникальное чувство собственного достоинства, отличающее японцев, здесь оно проявляется самым поразительным образом. Ничто, абсолютно ничто не наводило на мысль о том, что это город-мученик. В любой другой стране из такого невообразимого кошмара наверняка выкачали бы все дивиденды, какие только возможно. Капитал, нажитый на трагедии, национальное богатство стольких государств, отсутствовал в Хиросиме.
Я мечтала остаться в одиночестве, дабы познать маздео-вагнеро-ницшеанское состояние духа в подобающей обстановке.
Быть Заратустрой — это значит, что вместо ступней у вас крылатые божества, пожирающие гору и превращающие ее в небо, а вместо коленей катапульты, где стрела — все ваше тело. Это значит, что в животе у вас бьют барабаны войны, а в сердце раздается победный марш, и в вас вселяется такая устрашающая радость, что вынести ее обычный человек не в состоянии; быть Заратустрой — значит владеть всеми силами этого мира только потому, что вы призвали их и способны в себя вместить, это значит перестать касаться земли, вступив в прямой диалог с солнцем.
Стоял полдень — в природе и у меня в душе.
Можно ли влюбиться в человека, к которому испытаваешь симпатию? Исключено. Мы влюбляемся в тех, кого ненавидим, кто для нас смертельно опасен.
Подавать ложные надежды — это не доброта. Двумысленность — источник терзаний.
Считается, что спасаться бегством постыдно. Жаль, ведь это так приятно. Бегство дает самое потрясающее ощущение свободы, какое только может быть. Убегая, чувствуешь себя свободнее, чем когда бежать не от чего.
Любовь — чувство настолько французское, что многие видят в ней чуть ли не национальное изобретение. Не впадая в такие крайности, я, однако, сознаю, что во французском языке действительно есть некий дух любви.