Из одного и того же каждый извлекает лишь нечто, соответствующее его занятиям. На одном и том же лугу бык ищет лишь траву, собака — зайца, аист — ящерицу.
Цитаты из книги «Нравственные письма к Луцилию»
Богу я не повинуюсь, а соглашаюсь с ним и следую за ним не по необходимости, а от всей души.
Живи с людьми так, будто на тебя смотрит Бог, говори с Богом так, будто тебя слушают люди.
Не знаю как, но только вымышленное тревожит сильнее. Действительное имеет свою меру, а о том, что доходит неведомо откуда, пугливая душа вольна строить догадки. Нет ничего гибельней и непоправимей панического страха: всякий иной страх безрассуден, а этот — безумен.
Время и до нас, и после нас не наше. Ты заброшен в одну точку; растягивай ее — но до каких пор?
Воздержанность — это добровольная бедность.
Немногих удерживает рабство, большинство за своё рабство держатся.
В одном не вправе мы жаловаться на жизнь: она никого не держит. Тебе нравится жизнь? Живи! Не нравится — можешь вернуться туда, откуда пришел.
Отвоюй себя для себя самого, береги и копи время, которое прежде у тебя отнимали или крали, которое зря проходило. Сам убедись в том, что я пишу правду: часть времени у нас отбирают силой, часть похищают, часть утекает впустую. Но позорнее всех потеря по нашей собственной небрежности. Вглядись-ка пристальней: ведь наибольшую часть жизни тратим мы на дурные дела, немалую — на безделье, и всю жизнь — не на те дела, что нужно.
Проводи время только с теми, кто сделает тебя лучше, допускай к себе только тех, кого ты сам можешь сделать лучше. И то и другое совершается взаимно, люди учатся, обучая.
Жизнь — вещь грубая. Ты вышел в долгий путь, — значит, где-нибудь и поскользнешься, и получишь пинок, и упадешь, и устанешь, и воскликнешь «умереть бы!» — и, стало быть, солжешь.
Все меня прощают, никто не помогает.
Кто из нас не преувеличивает своих страданий и не обманывает самого себя?
Наша ошибка в том, что мы смотрим на смерть как на будущее событие. Большая часть смерти уже наступила: то, что за нами, в её владении. (Смерть мы видим впереди; а большая часть её у нас за плечами, — ведь сколько лет жизни минуло, всё принадлежит смерти.)
В слезах мы ищем доказательства горя и не столько следуем влечению скорби, сколько показываем ее другим. (Мы ищем в слезах доказательства нашей тоски и не подчиняемся скорби, а выставляем ее напоказ.)
Любят родину не за то, что она велика, а за то, что своя.
Мы защищаем наши пороки, так как любим их, и предпочитаем извинять их, а не изгонять.
Жизнь длинна, если она насыщенна. Longa est vita, si plena est.
Величайший изъян жизни — вечная её незавершённость из-за нашей привычки откладывать со дня на день. Кто каждый вечер заканчивает дело своей жизни, тому время не нужно.
Однако и самой философией нельзя похваляться: для многих, кто хвастался ею и кичился, она стала причиной опасности. Пусть она избавит от пороков тебя, а не обличает чужие пороки.