Не называй эту веру моей. Я не верю ни во что. С тех пор, как я научился мыслить, с тех пор, как мой разум идет своей дорогой.
Цитаты из книги «Хроника времен Карла IX»
Низенький лакей принес варенье, конфеты и белое вино — чай и кофе тогда еще не были в ходу: вино заменяло нашим неприхотливым предкам изысканные напитки.
Если дать волю низким страстям толпы, то ее уже не уймешь.
— Да уж, в Лоньяке мы пограбили так пограбили! Вспомнишь — слюнки текут. — Какие красивые шелковые платья нам достались! — воскликнула Мила. — Сколько хорошего белья! — воскликнула Трудхен. — Какого жару мы дали монашкам из большого монастыря! — вмешался штандарт-юнкер.
Нет, теперь гугеноты не так скверно пахнут. Вот если б их не сжигать, вонь от них была бы — затыкай нос. Нынче утром их во какая куча на песке лежала, высотой… как бы сказать? Высотой с этот камин.
Теперь человечен тот, кто жесток, жесток тот, кто человечен.
Голова паписта крепче бутылки. Но зато в ней уж совсем пусто.
Материнская скорбь — великое и законное чувство.
Что в государстве с развитой цивилизацией считается преступлением, то в государстве менее цивилизованном сходит всего лишь за проявление отваги, а во времена варварские, может быть, даже рассматривалось как похвальный поступок.
Но ярости народной дай только волю — небольшим количеством крови её тогда уже не утолить.
Кто осмелится утверждать, что у парижанки может не быть любовника?
Словом, для того чтобы фанатики бросились резать своих впавших в ересь соотечественников, нужно было кому-нибудь стать во главе их и крикнуть: «Бей!», только и всего.
От порохового дыма борода седеет быстрее, чем от возраста.
Разве ужасов гражданской войны недостаточно, чтобы искоренить самую крепкую веру?