— Боги… Ёлочка…
— Она с Каном.
— И кто кого будет спасать?
— Подозреваю, что спасаться от них будут все окружающие. Ёлка просто мастер художественных неприятностей.
Цитаты из книги «Учиться, влюбиться... убиться?»
Принцы не подслушивают, а осведомляются.
Раньше начнем, раньше по шее получим.
План писали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
— А что за той дверью? Голодный вурдалак?
— Гораздо хуже, — ухмыльнулся директор. — За той дверью очередь из двухсот двенадцати поступивших, которым не терпится подписать свой договор.
Любое сопротивление воспринимаем как попытку самоубийства и помогаем по мере сил.
Но бывают прирожденные повара, а бывают такие, кого хоть всю жизнь учи — все равно отраву сварит. И спасибо еще, если сам в процессе готовки не искалечится. Ну, вот не дано человеку! И все тут! Хоть ты тресни и рассыпься!
Если вы хотите от кого-нибудь избавиться, не обязательно так мучить беднягу. Лучше колесуйте или сожгите его. А женить несчастного на мне — это слишком жестоко.
— Женщины — это же цветы жизни!
— На могиле своих обидчиков.
Есть такие люди. Вроде бы они ничего не делают. Сидят себе на попе ровно. Или не слишком ровно. Но вокруг них всегда творится что-то весьма и весьма интересное. Иногда веселое. Иногда страшное.
Они — глаз урагана. Им не надо крутиться самим. Это как судьба. Если такой человек пойдет погулять в лес, он наткнется или на труп или на ворота в другой мир. Пойдет за покупками — поймает воришку. Начнет общаться с кем-то — и бедолаг закружит в водовороте событий. А человек будет удивленно разводить руками. Он-то ничего не делал.
… этот потрясающий запах книги, новой и незнакомой тебе книги. Она еще совсем чужая, ты еще ни разу ее не открывал, но предвкушение уже покалывает иголками кончики пальцев… и не дает спокойно жить, тебя так и тянет открыть книгу, заглянуть хоть куда-нибудь, ухватить пару строчек — и пережить восхитительное ощущение познания до сих пор неизвестного.
Был бы человек хороший, а дракон он, элвар, вампир или эльф — неважно!
— Между прочим, это последний визг моды!
— Оно и заметно. Что визг — предсмертный.
Я же такая нежная, такая чувствительная… не всяким бревном перешибешь!
— Я хотел как лучше.
— А вышло как лучше не надо.
И не верила я в аристократическое благородство. Благородным может быть и свинопас. А свиньей — даже принцесса.
Удар должен быть один. И не смейте раскисать. Если на вас напали — бейте насмерть. Лучше оправдываться на земле, чем на небесах. Бейте в горло, в глаза, в пах… хоть зубами за яйца укусите, авось от болевого шока сдохнет. И учтите, вы — женщины. Ваша сила — в вашей слабости. От вас не будут ждать сильного сопротивления…
И не удумайте играть в благородство! Играйте в слабость, в трусость — до одного момента, который нельзя упустить. Никак нельзя.
Любые запрещения вызывали во мне только одно желание — нарушать их.
Я с детства усвоила, что нет плохих и хороших, есть только наше отражение в зеркале. И если тебе подставляют подножку, подумай, что бы сделал ты на месте этого человека. Возможно, то же самое? Так какое же право я имею осуждать тех же вампиров? Они пьют кровь, согласно мифам. Но им же это необходимо! Стоит только поставить себя на их место, и их уже нельзя осуждать. Неужели вы, неожиданно став вампиром, перешли бы на растительную пищу? Что-то я сомневаюсь. Или еще проще. Я в жизни видела ну очень мало вегетарианцев. С нашей точки зрения, есть бифштекс — это поддерживать силы. А с точки зрения коровы, из которой этот бифштекс приготовлен? Убийство и людоедство. Все зависит от точки зрения.
Я всегда была атеисткой. Как сказал один мой знакомый, надо либо думать, либо верить. Я же предпочитала думать. Бога нет до тех пор, пока это нельзя будет доказать математическим путем. И точка.