Через четыре недели я вновь почувствовала себя человеком, ещё через две — поняла, что жизнь дома, с родителями, для меня невыносима. Мама и папа были славные, но имели привычку выспрашивать, куда я иду, всякий раз, как я собиралась уходить, и где я была — когда возвращалась, и это очень быстро мне надоело.
Цитаты из книги «Дьявол носит Prada»
Лифтер грустно улыбнулся мне и нажал кнопку пентхауса. Он был похож на женщину, которую колотит муж: унылую, целиком покорившуюся своей участи.
Стоимости этой сумки хватило бы мне, чтобы оплатить годовую аренду квартиры, но Миранде больше нравилось использовать её как пакет для мусора.
«Ну конечно, это ведь Миранда», – думала я, выйдя из ее кабинета и пытаясь уяснить, с чего надо начать выполнение поручения, несомненно, таящего в себе тысячи подвохов.
— Должно быть, это так интересно – работать на столь талантливую женщину. Вам повезло, Андреа, вам в самом деле повезло.
— О да, миссис Уитмор, мне в самом деле повезло. Так повезло, что вы и представить себе не можете. Я и передать не могу, какой везучей себя ощутила хотя бы вчера, когда меня послали за тампонами для моей хозяйки – и только для того, чтобы потом сказать, что я купила не те, и спросить, почему я ничего не могу сделать как надо. И не иначе, как везением, можно объяснить тот факт, что каждое утро мне приходится копаться в потной и грязной чужой одежде. Постойте-ка. Думаю, апофеоза везения я достигла, когда в течение трех недель обзванивала собаководов трех штатов в поисках безупречного щенка кокер-спаниеля для двух невероятно избалованных маленьких злючек. Да, не иначе!
Может, этого и ищет Лили, подумала я. Мужчин, веселых компаний, радостного сознания того, что ты молода и сердце твое бьется?
Люди могут прожить всю жизнь — и не увидеть того, что увидишь ты за один этот год.
Настоящий мужчина? Забавно. Раньше, когда я слышала эту фразу, я всегда представляла себе Шакила О’Нила, мчащегося с мячом к кольцу, – и уж никак не специалиста по окраске волос.
Вот для этого и нужны друзья — чтобы вместе пить, вместе делать глупости и заботиться друг о друге.
Мы с Лили взяли машину Алекса и поехали в «Икею» — Мекку для вчерашних студентов, подбирающих себе мебилировку.
Я никогда не сходила с ума по новогодним праздникам. Не помню, кто первый назвал их вечером дилетантов (кажется, Хью Хефнер), говоря, что предпочитает Новому году остальные триста шестьдесят четыре дня в году, но я готова с этим согласиться. Принудительная пьянка и развлекательная программа совсем не гарантируют, что вы хорошо проведете время.
Мои друзья, которые устроились на работу сразу после выпуска, уже отработали полные шесть месяцев в качестве начинающих, и все, как один, чувствовали себя несчастными. Не важно, чем они занимались — банковским делом, рекламой или книгоиздательством, — все они были разочарованы. Со слезами в голосе они рассказывали о бесконечно тянущихся днях, о сослуживцах, о подковерных интригах, но больше всего — о скуке. По сравнению с учебой в университете то, что они делали теперь, было бессмысленным и никчемным мартышкиным трудом. Долгими часами они забивали цифры в базу данных или обзванивали людей, которые не желали, чтобы им звонили. Неделями они безучастно сортировали информацию в компьютере и узнавали совершенно не относящиеся к делу детали — и их наниматели считали, что они работают вполне продуктивно. Все мои друзья были убеждены, что за короткое время после окончания университета они изрядно поглупели, и никакой надежды на лучшее у них не было. Я, может, и не особенно интересовалась модой, но уж лучше делать что-то интересное, чем умереть от скуки.
Когда звонит телефон, большинство людей радуются. Кто-то хочет пообщаться с тобой, поздороваться, порасспросить о жизни, о планах. Для меня же телефон стал дамокловым мечом, назойливым кошмаром, от которого замирает сердце. Люди часто считают, что многочисленные телефонные «навороты» – это всего лишь интересные новинки; меня же прежде всего интересовало, как они могут помочь мне хоть частично остановить льющийся из трубки поток приказов.