Если русские хотят стать американцами — это их проблема. Но к счастью, это им как раз не удастся. Слишком необозримая территория.
619 красивых цитат про русских
Этот молодой чех, которому всего 25 лет, он помнит 68-ой год, но он не помнит 9-ое мая 45-ого года, когда война была закончена, а мы все равно послали наши танки в истекающую кровью Прагу. И вы все здесь сидите. Вы бы сейчас сидели в Бухенвальде — в немецком концлагере, — если бы не наша армия, которая 50 лет назад освободила вас! А южная Европа была бы под гнетом турок!
Представляете махину, которая входит в разворот на скорости сто тридцать километров и полуспущенных колесах? Запросто могли шасси сломать! Спасибо конструкторам и инженерам — сделали надежный самолет. Выдержал!
Т. Луначарскому … Все театры советую положить в гроб. Наркому просвещения надлежит заниматься не театром, а обучением грамоте.
На нас ходили смотреть, как на зверей в зоопарк. Соберутся муллы, усядутся и глазеют. Словно мы и не люди. Иногда охрана провокации подстраивала. Кто-нибудь из талибов как бы случайно «забывал» автомат в таком месте, куда мы могли дотянуться. Но я приказывал мужикам не трогать. С одним «калашом» эту банду не перестреляешь, а нас запросто поставили бы к стенке за попытку мятежа.
Мне говорили, что русские не являются человеческими существами. В шкале природы они стоят ниже орангутангов.
Русских всегда недооценивали, а между тем они умеют хранить секреты не только от врагов, но и от друзей.
Мне очень понравилась Москва, я вчера прогулялся по городу вместе со своим братом. К сожалению, мы не смогли посетить Санкт-Петербург, я очень хотел бы там побывать, может это получится в следующий раз. Русские люди мне очень понравились. Считаю, что русские одни из самых крутых людей на планете. Испытываю восхищение перед ними.
Лично я считаю, что самая красивая женщина на планете – моя жена. Но в России очень много невероятно красивых девушек и парней! Я очень уважаю русских людей. Вы самые крутые на планете!
Только в России дерущиеся люди могут побить вместе того, кто хочет их разнять.
Только наши люди в комментариях могут писать «Без комментариев».
… Я — русская, только с французским паспортом. Отец мой закончил Московскую консерваторию. Когда началась первая мировая война, он уехал во Францию, чтобы уйти в армию добровольцем. Он был единственным сыном овдовевшей матери, и в русскую армию его не брали. Стал летчиком, был ранен, награждён воинским крестом. После войны остался во Франции, работал в парижской опере, пел семь сезонов в опере Монте-Карло. Был знаком с Модильяни, Матиссом, Делоне. Семья моей матери выехала из России в 1919 году. Мама оказалась в Белграде и там же познакомилась с моим отцом — Владимиром Поляковым, приехавшим на гастроли. Моя мама воспитывалась в Петербурге, в Смольном институте благородных девиц. В 1917 году ей было 18 лет. Она была из тех, кто, воодушевившись новыми идеями, вывесили в день восстания красные лоскуты на окнах. Потом она видела, как громили евреев-суконщиков, и на всю жизнь запомнила, как, отливающие разными цветами, огромные куски ткани валялись, размотавшись по всей улице. Потом убили её любимую классную даму, и она, как и многие девушки, в страхе бежала за границу. Так она, пережив множество трагических эпизодов, оказалась в Париже.
Чтобы русскому народу действительно пребыть надолго тем народом «богоносцем», от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Достоевский, – он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснен. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нем смирение и покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. Чтобы продолжать быть и для нас самих с этой стороны примером, он должен быть сызнова и мудро стеснен в своей свободе; удержан свыше на скользком пути эгалитарного своеволия. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьезности, а при большей серьезности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое его так красит.
Иначе, через какие-нибудь полвека, не более, он из народа «богоносца» станет мало-помалу, и сам того не замечая, «народом-богоборцем», и даже скорее всякого другого народа, быть может. Ибо, действительно, он способен во всем доходить до крайностей… Евреи были гораздо более нас, в свое время, избранным народом, ибо они тогда были одни во всем мире, веровавшие в Единого Бога, и, однако, они же распяли на кресте Христа, Сына Божия, когда Он сошел к ним на землю.
У каждого народа есть своя великая национальная идея, одна и та же идея — мировое господство. Только у русских — другая, диаметрально противоположная: не допустить реализации великих национальных идей всего остального мира!
Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток… Наше окружение русских редко бывало успешным.
Русский — значит грустный.
Мы, русские, не любим свое, родное. У нас у всех есть какое-то глубоко обидное свойство стыдиться своей «одежды» (в широком смысле этого слова), мы всегда стремимся скинуть ее и напялить на себя хотя «поношенный», но обязательно чужой пиджачок.
Горжусь, что я русский. Помилуй Бог, мы — русские! Какой восторг!
Холоп звучит гордо! Да здравствуют цепи! Русские патриоты за возвращение крепостного права.
Я тот, кого по-арабски называют «Баба».
Ты тот, кого «Бабой» называют по-русски!