— Послушай… если тебе хорошо, то скажи что-нибудь.
— Ни… Ничего хорошего! Я ничего не чувствую!
— А чего тогда он у тебя встал?
— Это, наверное, просто рефлекс! Обычная физиология. Ничего особенного не произошло.
— Я тебя просто по-дружески обняла.
— Ты объясни это моей эрекции.
«Эх, нам бы такую эрекцию!», — вздыхали костяшки домино, глядя на шахматные фигуры.
— Благодаря нам дух мужчин становится твёрже.
— Полагаю, что не только дух…
— Вы летели за 2500 км, вытащили меня из постели, просто из-за слабой эрекции?!
— Это для меня важно!
— Существуют таблетки…
— Нет, нет, не пойдет! Это ловушка: начинаешь с колес, потом садишься на иглу… Либо честный законный стояк, либо никакого!!!
— Предмет одежды настолько прелестный, что в брюках моих становится тесно.
— У меня все еще эрекция.
— Эрекция? Что это значит?
— Вот что это значит! Я принял таблетку! Восемнадцать часов уже стоит. Что мне делать?
— Ты пробовал подрочить?
— Может лучше холодный душ?
— Может быть, напугать его? Бууу!
— Может, показать ему то, на что у него опустится сразу?
— Да, покажите ему сиськи!
— Перестань, Брайн.
— Ты хорош, конечно, ты говорил, что два часа. Ну, делать-то мне что?
— Слушай, а попытайся это использовать в понедельник.
— Почему в понедельник?
— Потому что в понедельник поднимается флаг!
Утренняя эрекция — дар Божий! Грех ею не воспользоваться!
Те, которым около пятидесяти, были убеждены, что они так же красивы и так же значительны, как все титулы или должности на их визитках. Седых волос у них было больше, но и спокойствия тоже больше. Они могли дольше ждать, прочли больше книжек, у них было много чего рассказать о своих экс-женах, и они всегда платили по всем счетам. А потом ночью были так заняты тем, чтобы вызвать, удержать и усилить эрекцию, что совершенно забывали, для чего они хотят ее вызвать, удержать или усилить. Они полностью забывали обо мне, сосредоточившись на своем четырнадцатисантиметровом или менее того эго.
Старшие, неженатые преимущественно по решению судов, и те, что моложе, неженатые по определению, разумеется, не все, но в большинстве, имели одну общую черту: если у них не было хлопот с эрекцией, то была эрекция с хлопотами.
Любовь? Это от нее встает в штанах?
Оу… У меня эрекция… О, не бойтесь, это не потому что вы раздеты, мне просто надо помочиться…
— О Боже, что это?
— Прости!
— Что это?
— Это, как бы, утро…
У меня от таблеток никакого энтузиазма к женщинам.
Молодые – это преимущественно гормониты. Целиком на тестостероне и адреналине. Они не знали точно, что делают, но делали это всю ночь. Хлопоты с эрекцией заключались в том, что она вновь возникала у них через пятнадцать минут. Для меня из этого ничего не следовало, им же казалось, что за это полагается медаль. Утром они, гордые, как гладиаторы, уходили домой, а у меня лицо было натерто их двухдневной щетиной и болело влагалище от их адреналина.
У них (тридцатилетних) была нормальная, умеренная эрекция, но они были слишком начитанными. Они начитались инструкций по обслуживанию клитора, знали всё о вступительной игре и окситоцине и воспринимали меня как домашний кинотеатр. Нажми здесь, поверни ручку там, держи две вжатые кнопки минимум пять секунд – и получишь наилучшее качество изображения и наилучший звук. Но это не действовало. Женщины всё-таки не шкафы из «ИКЕИ», которые можно смонтировать по инструкции.
В ночных клубах надираются, чтобы кадриться, и результат на лицо: клеишься ко всем бабам подряд, потому что застенчивость тонет в алкоголе. Проблема в том, что впоследствии в нем тонет и эрекция. Правительство ошибается, заявляя, что «злоупотребление алкоголем опасно для здоровья»: напротив, это прекрасное средство от СПИДа!
